Пока же Иванов и Михеев помогли Василию Михайловичу написать «воспоминания» о Коми. И хотя оба там, как и он, никогда не сидели, о лагерях были наслышаны от сослуживцев. Ратмиров отнес бумагу в гестапо. Оберштурмбаннфюрер куда-то торопился. Договорились встретиться позднее.

Епископ негодовал. Никогда он не будет предателем. В этом не сомневались и два иподиакона. Но как отвести беду от владыки? И Михась, как теперь он делал всегда в момент испытаний, обратился к молитве: «Услышь нас, Господи. Пронеси чашу страдания мимо нас».

И Господь услышал. Один из доверенных бургомистра тихонько сообщил владыке, что немцы уходят. Гестаповец, тот, что пытался вербовать владыку, уехал одним из первых. На восточной окраине города началась стрельба, фронт снова приближался.

Что тут было делать разведгруппе? Еще до заброски, в Москве, получили приказ: уходить с немцами, обосноваться с ними в крупном городе, проводить богослужения. И начинать разведывательную работу.

Михась побежал в управу. Там пахло горелым. Это жег свои бумаги бургомистр. Просьба Михася предоставить транспорт для отъезда повисла в воздухе. Похоже, и бургомистра немцы бросили, не на чем было ему драпать. Обещал помочь, но только завтра.

А назавтра в город вошли наши. И Михась, вышедший на улицу, сразу почувствовал на себе презрительные взгляды. Вроде и не предатель, а с немцами якшался. Знакомые отводили взгляды, дружно сторонились.

Когда решил прогуляться по улице радостный владыка, его тотчас задержал неизвестно откуда взявшийся милиционер. Тому кто-то из горожан быстро шепнул, что немецкий поп-прислужник свободно разгуливает по освобожденному Калинину. Василия Михайловича доставили в Управление НКВД, сообщили дежурному, а тот доложил заместителю начальника управления. За владыкой поспешили в управление и два узнавших о задержании разведчика.

К счастью, заместитель начальника НКВД знал о миссии Ратмирова. В Москве беспокоились: разведгруппа перестала выходить на связь. Провалена и погибла? При появлении всей троицы вскоре к ним присоединилась и Марта, наступила всеобщая радость.

Разведгруппа сработала отлично. Все шифровки были Москвой получены и использованы. А тут Васько и Михась передали своим состав двух выявленных немецких резидентур. Составили список тридцати осевших в Калинине и поблизости от него агентов, указав их адреса. Немцы еще надеялись вернуться: оставили склады оружия. О их расположении разведчики доложили точно.

Два тяжелейших месяца в оккупации тянулись бесконечно. И когда Калинин освободили, Михеев подумал: работа под церковным прикрытием навсегда завершена. И буквально тут же какой-то мужчина заглянул к ним домой поздним вечером, аккуратно постучав в окошко. Продолжала действовать конспирация. Раскрывать группу не собирались, могла и дальше приносить пользу. Неизвестный приказал Васько готовиться к отъезду. Сначала руководителя резидентуры вызывали в Москву на доклад, а там видно будет. И Иванов без сожаления уехал. Потом Михеев узнает: убедил начальство, что ему лучше не возвращаться.