Год спустя, когда Татьяна Васильевна вышла на свободу, Мелентьев написал ей: «Страшное у Вас осталось позади. Не будем вспоминать о нем. Одно скажу. Спасла Вас Ваша глубокая вера. Ваше совершенное спокойствие было непонятно, а Ваше равнодушие сбило их с толку». И удивительным образом это рифмуется с записью из пришвинского дневника о том, как Татьяна Васильевна заснула во время допроса в ОГПУ…[149]

Что же касается ее сестры, то Надежда Васильевна в отличие от Татьяны и Варвары советской тюрьмы избежала. Она профессионально занималась живописью, работала художником-исполнителем в Музыкальном театре имени Немировича-Данченко в Москве и на кинофабрике «Мосфильм», создавала иллюстрации к классическим книгам, и получалось у нее это не менее талантливо, чем писать мемуары. Однако и ей пришлось хлебнуть много горя. В середине тридцатых годов младшая дочь В. В. познакомилась с художником Михаилом Ксенофонтовичем Соколовым. То был очень незаурядный, необыкновенно одаренный, но при этом, судя по воспоминаниям, довольно конфликтный человек, старше ее на пятнадцать лет, находившийся в сложных взаимоотношениях и со своими коллегами, и с властью, и вообще с действительностью. Конечно, он был личностью совсем иного склада и масштаба, нежели муж Варвары Васильевны В. Н. Гордин, и все же нечто похожее – связь с пожилыми, болезненными, мало приспособленными к советской жизни, но очень сосредоточенными на себе творческими, эгоистичными людьми – стало их общей жертвенной женской судьбой, совсем не такой, о какой мечтал для них отец.

«От доверчивости вся наша семья погибла», – вырвалось несколько лет спустя в одном из писем Татьяны Васильевны, и хотя это было сказано по другому поводу, складывается впечатление, что розановские дочери были обречены на испытания и в браке, и в безбрачии.

В 1938 году Соколова арестовали за антисоветскую пропаганду сроком на семь лет, но – с правом переписки. В течение всего срока заключения Надежда Васильевна ему писала и поддерживала его, как могла, хотя сама, уйдя от своего мужа военного (и тут прослеживается нечто похожее на судьбу героини известного романа, только куда более прозаическое, бытовое), жила крайне трудно, не имела своего угла и скиталась по знакомым. В 1947 году, после того как Соколов освободился и получил разрешение жить в Москве, Надежда Васильевна вышла замуж за тяжелобольного, измученного мастера, скончавшегося на ее руках несколько лет спустя. Сама она пережила мужа на два года и умерла в год столетия своего отца, которое в СССР никак не отмечалось. Было ей тогда неполных пятьдесят шесть лет.