Я уверена, что была права. Эти два события были связаны и для него. Он мне сказал как-то:
– Ты знаешь, наше венчание все же необыкновенное, потому что венчаются двое, из которых один уже умирает. Мы же не можем быть мужем и женой, можем только сколько-то времени побыть на земле обвенчанными, а потом это венчание уже там…
И гроб стоял в том же храме и на том же самом месте, где мы венчались, и отпевал Даниила тот же протоиерей Николай Голубцов»769. После отпевания он говорил о том, что «новопреставленный Даниил был наделен свыше даром Божиим – даром Слова. И обратил внимание даже и на то, что цветы у гроба только живые – ни одного искусственного»770. Похоронили его на Новодевичьем, где когда-то для жены и себя купил участок отец, где упокоились бабушка и мать, где неподалеку лежали Добровы. Перед смертью он продиктовал жене список тех, кого хотел видеть на своих похоронах. Пришло не меньше шестидесяти человек.
Апрельское небо нависало тяжелое, сырое, искоса моросил дождь со снегом. Тело в гробу накрыли половиной узорчатого индийского сари, пахло весной, мимозами и разрытой оттаивающей землей.
Для Даниила Андреева наступило время Розы Мира.
Эпилог
Эпилог
Посмертие поэта – новая жизнь, воистину «иноматериальная», говоря словами Даниила Андреева. Не только жизнь книг, но и автора. Образ его на наших глазах укрупняется, делается частью истории, участвует в сегодняшних событиях. Долгое время жизнь поэта-вестника, – сам себя Даниил Андреев так называть избегал, остерегаясь самозванства, – оставалась потаенной. Поэт умер, не опубликовав ни строки заветных сочинений. Но от узкого круга друзей, от верной хранительницы, вдовы поэта, стали приходить сокровенные строки с редкими, обрывочными, искромсанными цензурой публикациями, а больше через «самиздат», к читателю – и стихотворения, и «Роза Мира». А образ автора, узника Владимирской тюрьмы, витал над машинописными страницами легендарной тенью, с профилем, напоминающим дантовский, с перекличкой имен: Даниил Андреев – Данте Алигьери.
Крамольные рукописи были спасены стараниями вдовы – Аллы Александровны Андреевой (1915–2005), посвятившей этому жизнь. Даниил Андреев перед смертью обращался к ней, хранительнице «оборвавшегося труда»:
Все сбылось. Теперь книги Даниила Андреева читаются, принимаются и отвергаются, толкуются и перетолковываются, ищут нашего душевного соучастия и понимания.
Его ставшая знаменитой, переведенная на многие языки «Роза Мира» – книга поэта и пророка. В ней и атлас открытой им духовной вселенной, и размышления о роке русской истории, грезы о грядущем, о многом. В ней, как и в стихотворениях и поэмах, – его увлечения, заблуждения, страсти – его жизнь и его эпоха, его провидения. Поэтому рассказ о судьбе поэта – земных дорогах, друзьях, спутниках необходим для понимания сочинений, несущих весть о светлых и темных мирах иных измерений, неотрывных от мира нашего, от истории России.