Но прежде всего это Италия, давшая миру самую лучшую и основополагающую вокальную школу, лучших в мире певцов на протяжении веков, а также бесценный ряд оперных композиторов. Хотя родина музыкальной культуры – Италия – дала не слишком много скрипачей и пианистов, но всё же исторически здесь были и до XIX века такие выдающиеся скрипачи-композиторы, как например Корелли, Вивальди, Тартини, Пуньяни, Нардини.

Впоследствии Италия дала лишь двух скрипачей, завоевавших мировую известность, но мало сравнимых по значению друг с другом – в XIX веке Никколо Паганини, и в XX – Сальваторе Аккардо. Было много и других, но действительно виртуозами были лишь эти двое. Нам известен только один великий пианист Италии в XX веке – Артуро Бенедетти Микеланджели.

Чем объяснить такой огромный разрыв в количестве великих итальянских певцов с совсем незначительным количеством выдающихся инструменталистов? Возможно, что той же левантийской природой. Пение – естественная функция организма. Занятия на инструменте требует многочасовых ежедневных изнурительных упражнений на своём инструменте. Хотя профессиональное пение также требует самоограничений и тяжёлой работы, но к этому виду творчества у итальянцев и испанцев почему-то гораздо лучшая приспособляемость.

Таким образом, никак нельзя исключить «романского вида народности» в отсутствии развитого звукопредставления и звуковоспроизведения.

Анализ, данный Флешем, идеи накопления музыкального опыта целого народа посредством молитв, который каким-то непонятным образом перешёл в факт появления ряда изумительных скрипачей, на первый взгляд кажется неубедительным. Посмотрим ещё раз отрывок из текста Флеша в другом переводе – писателя и журналиста Эйтана Финкельштейна:

«Основное занятие евреев из гетто состояло на протяжении многих столетий в том, чтобы посредством растянутых молитвенных упражнений служить своему Богу. Еврейские молитвы чаще всего отмечены определенным знаком, и обозначают распеваемые песнопения, которые в ходе веков вытеснили самостоятельные звуковые образы выдающейся красоты. Не удивительно, что это, как правило примитивное времяпрепровождение целой расы, которая ощущала потребность с помощью пения пожаловаться на свою судьбу, в течение времени пробудило в них чувство одушевленного звука и как результат – появление группы замечательных скрипачей. Образовавшаяся в этой среде традиция гораздо сильнее выявляет средний музыкальный уровень, чем у других народов. Нельзя также отрицать, что и цыганская раса на наследственной основе развила у себя особое предрасположение к звуку. Если не считать таких исключений, то педагогический опыт у всех других народов и народностей, будь то германского, славянского или романских, не сумел прежде всего выразить свободу чувства звука, как свойство, соответствующее их расе. Мы, учителя, должны примириться с тем фактом, что значительную массу наших учеников надлежит научить продуцированию звука».