Чернышевский имел все основания заявить в «Заметках о журналах», опубликованных в декабре 1856 г., что «Русская беседа» не оправдала надежд «образованных людей» (Чернышевский судит с точки зрения самого общего критерия, способного объединить большинство деятелей). Она «не сказала еще ничего такого, с чем бы можно было согласиться, хотя отчасти», «потому интерес, с которым ожидалось появление „Русской беседы”, совершенно исчез» (III, 726, 727).

Казалось бы, поставлена точка, и Чернышевский вступает в непримиримейшие отношения со славянофилами. Однако этого не произошло. В январской книжке «Современника» за 1857 г. он печатает очередные «Заметки о журналах» и в содержащемся здесь обзоре всех четырех номеров «Русской беседы» за прошедший год намечает новые возможности для сближения с этим журналом. В его глазах заслуживают одобрения «прекрасные» политические статьи-обзоры В. А. Черкасского, написанные «с большим знанием предмета», отмечаются стихотворения И. С. Аксакова, «дельные» статьи А. И. Кошелева о железных дорогах, публикации К. С. Аксакова, А. Ф. Гильфердинга. Даже в оценке возбудившей всеобщее негодование статьи В. Григорьева о Грановском Чернышевский предельно сдержан. «Нельзя, – пишет он, – совершенно одобрить удалого тона, с которым написаны эти воспоминания, и довольно частых панегириков автора самому себе». И далее следует фраза, смягчающая и эту критику: «Но как бы то ни было, статьи эти драгоценны, потому что заключают в себе очень много интересных фактов. Биографическая отрасль литературы у нас еще очень слаба, и потому всякие биографические воспоминания, по своей редкости, имеют у нас двойную цену» (IV, 691–692).

Почему же Чернышевский нашел необходимым снова пойти на сближение с редакцией «Русской беседы»? Ответ, думается, кроется в ситуации, сложившейся в начале 1857 г. Славянофилы расширили сферу своего влияния на публику изданием газеты «Молва». Начал выходить «Экономический указатель» с программой, против которой необходимо было возражать, и славянофилы в этой будущей полемике (речь о сельской общине) могли составить согласное мнение. Некоторое значение могли иметь также близкие отношения к московскому журналу А. Н. Островского – «обязательного» сотрудника «Современника».

Идея объединения прогрессивных общественных сил только-только набирала сторонников, и Чернышевский снова, как и в начале прошлого года, был готов первым подать руку славянофилам. «Вообще, кто захочет беспристрастно вглядеться в „Русскую беседу”, найдет в ней много хорошего», – пишет он теперь, как бы стирая в памяти читателей «Современника» резкое суждение всего месячной давности («она перестала обращать на себя внимание»). «Все-таки в нем, – пишет Чернышевский теперь о славянофильском учении, – если рассматривать его в лучших его представителях, нет ничего антипатичного. Оно заблуждение, могущее иметь очень благородный характер и соединяться со многими прекрасными элементами! (IV, 693). И это писалось несмотря на то что в программе «Русской беседы» на 1857 г. еще резче, чем год назад, обозначилась ориентация журнала, словами Чернышевского, на «отвлеченные эпизоды в славянофильском вкусе». «Народность русская, – говорилось здесь с особой категоричностью, – неразрывно соединена с православною верою. Вера – душа всей русской жизни; она же должна определять характер всякой умственной деятельности в нашей родине».[1202] Даже в славянофильской среде эта программа не принималась безусловно. «Она написана так, – делился из Италии своими впечатлениями И. С. Аксаков, – что, возбуждая недоумение, отвращает от нас сочувствие молодого поколения и приобретает сочувствие, кого я не желаю, сочувствие архиереев, монахов, святейшего синода. <…> В этой компании душно»[1203] (подразумевались братья Беляевы, Т. Филиппов). Чернышевский, разумеется, не принимал всей программы «Русской беседы», но он не акцентировал расхождений с нею. Был сделан лишь упрек относительно «неразборчивости в выборе союзников». Если бы журнал остерегался иных статей и мнений, «исчезло бы предубеждение против славянофильства» (IV, 694). Подчеркивалось стремление «Современника», в отличие от других журналов, указать «точки сходства во мнениях, согласия в желаниях» (IV, 722).