Как и Дэвисон, Морган отказывался признать, что дом Морганов совершал какие-либо непристойные деяния, соглашался с тем, что централизованная власть денег могла быть неправильно использована, но отрицал, что это было опасно, и настаивал на том, что никакого монетарного треста не существовало.
Морган. Невозможно сделать трест из денег.
Морган.
Антермайер. Разве один человек не может заполучить монополию на деньги?
Антермайер.
Морган. Нет, сэр, не может. Ему могут принадлежать все деньги на свете, но он не в состоянии этого сделать.
Морган.
Антермайер. Если бы вы владели всеми банками Нью-Йорка и всеми их ресурсами, разве вы не приблизились бы довольно близко к контролю за кредитованием?
Антермайер.
Морган. Нет, сэр, отнюдь.
Морган.
Антермайер. Но вы же признаете, что люди могут захватить контроль над железными дорогами или предприятиями бизнеса и монополизировать их, а потом злоупотреблять полученными привилегиями?
Антермайер.
Морган. Да, это может сделать любой…
Морган.
Антермайер. И сохранять свой контроль?
Антермайер.
Морган. Да.
Морган.
Антермайер. И вы утверждаете, что касательно контроля за кредитованием они не могут сделать то же самое?