Заем Кубе на пятьдесят миллионов долларов (в 1914 году Морганы предоставили Кубе десять миллионов долларов) укрепил американский протекторат над этой островной республикой, а дом Морганов участвовал в изменении кубинского фискального законодательства по причине его негативного воздействия на данный заем.

Давление Моргана на правительство Бельгии после предоставления ему займа на пятьдесят миллионов долларов в 1925 году вызвало шквал критики.

После займа сто десять миллионов долларов, предоставленного Германии в 1924 году, немецкие железные дороги отошли под контроль Американской комиссии и трех доверенных лиц, одно из которых представляло интересы «Морган и К°» в Париже.

В 1925 году конкурирующий синдикат Нью-Йорка предложил более высокую ставку для аргентинского займа на сорок пять миллионов долларов, но Морганы провели свою эмиссию, несмотря на то что их ставки увеличивали стоимость займа для правительства Аргентины на четыреста пятьдесят тысяч долларов.

Организованный Морганом в 1925 году заем на семьдесят пять миллионов долларов для Австралии вызвал опасение Британии о том, что торговля Австралии может отойти к Соединенным Штатам. Все закончилось жестокой схваткой между британскими и американскими финансистами. Это был первый австралийский заем, осуществленный в обход Лондона, который не мог предоставить нужные для этого деньги.

В 1925 году Британия решила стабилизировать свою валюту и получила для этого крупный американский кредит в размере двухсот миллионов долларов от федерального резерва и сто миллионов долларов от «Дж. П. Морган и К°», из которых комиссия Моргана составила два с половиной миллиона. Это стало еще одним доказательством американского финансового превосходства, по поводу которого престарелая леди на Треднидл-стрит лишь сокрушенно покачала головой.

После переговоров между Томасом У. Ламонтом, Бенито Муссолини и его министром финансов, дом Морганов в 1925 году предоставил Италии заем на сто миллионов долларов и дополнительный кредит пятьдесят миллионов в целях стабилизации. Прибыль от этого займа составила четыре с половиной миллиона долларов, а в дополнение к этому «Дж. П. Морган и К°» получила двести пятьдесят тысяч долларов, как организатор переговоров по займу и менеджер синдиката. Американские займы и прямые инвестиции в экономику Италии незамедлительно укрепили кандидатуру Муссолини, которого банкиры, выражаясь словами Отто Г. Кана, считали «сильным человеком Европы». (Банкирам также очень нравился Порфирио Диас, мексиканский «сильный человек», конец жестокой диктатуры которого положила революция.)