Конференция по репарациям 1929 года приняла решение вывести эту проблему за пределы политики (как будто это было возможно!). Она создала Банк международных расчетов для регулирования германских выплат, в котором были представлены центральные банки Германии, Британии, Франции, Италии, Бельгии и Японии. Когда Государственный департамент запретил федеральному резерву участвовать в этом, американские финансы стал представлять непосредственно «Дж. П. Морган и К°». В этом банке были два американских директора (и по одному от каждой другой страны), назначенные Морганом, и президент, еще один американец, выбранный по рекомендации Моргана. Так, в Банке международных расчетов главенствовал банкирский дом Морганов. Об этом банке Морган говорил: «Это единственная организация, которую конференция смогла создать для решения проблем международных долгов, возникших в результате войны».

Но значение этого банка было гораздо большим. Его задача регулирования германских выплат была лишь временной, поскольку рано или поздно репарации должны были закончиться. Их можно было назвать экономическим уродцем. Франция использовала их для замедления экономического возрождения Германии, а Британия — как средство давления на Америку против отмены долгов. В это время Европа сгибалась под этим бременем, ставшим одним из важных факторов порождения Великой депрессии 1929 года, с характерным для нее упадком международной торговли. Вдобавок к другим ужасным экономическим последствиям американские финансы навсегда отказались предоставлять займы, помогавшие Германии выплатить репарации, что ставило под угрозу другие ее европейские займы. Поскольку дом Морганов выступал за отмену военных долгов, он мог также пойти и на отмену репараций. Американская политика способствовала восстановлению Германии по экономическим, а также по политическим причинам сохранения равновесия в Европе (и в мире) в противоположность Британии, боровшейся за свое империалистическое превосходство.

Поскольку репарации были лишь временной функцией Банка международных расчетов, все большее значение приобретали его чисто финансовые функции. Он мог содействовать развитию международной торговли, используя свои ресурсы для стабилизации международной финансовой системы. Используя свои инвестиционные возможности, банк мог влиять на развитие конкретных стран, оказывать финансовое давление на менее крупные «отсталые» государства посредством займов, инвестиций и иностранных предприятий, становясь централизованным выражением финансовых аспектов империализма. Банк международных расчетов четко отражал необходимость дальнейшего укрепления международного единства. Но и в рамках такого единства существовали антагонизмы и противоречия: борьба между Соединенными Штатами и Британией, между Германией и Францией, между Британией и Францией, между Европой и Соединенными Штатами. Америке уже не нравилось то, что значительная часть британских финансистов неблагосклонно относилась к этому банку, символизировавшему американское и европейское превосходство. Банк мог лишь временно сгладить антагонизмы и противоречия, но трагедия империализма заключается в том, что, формируя более тесное единение наций, он одновременно обостряет антагонизмы, а это неминуемо ведет к войне.