Русские уже знали о наших планах создания временного модуля управления ICM[195]. Мне было больно нападать на Коптева, и без того зажатого между экономическими реалиями России 1997 года и политическими оппонентами в Думе, контролируемой коммунистами. Однако Коптев так и сиял от уха до уха. «Генерал Стаффорд, вот документ, который только что подписал господин Чубайс. Мы согласовали 1.8 трлн. рублей (400 млн. долларов) на строительство Служебного модуля и модернизацию Центра управления полетом и Центра подготовки космонавтов. Деньги будут в форме займов российских и иностранных банков под гарантии правительства России».

Креативное решение, иначе не скажешь, особенно если учесть, что денег у них просто не было. Я ответил: «Это чудесно, господин министр. Когда, по-Вашему, будет реально профинансирован Служебный модуль?»

«В апреле или мае», – сказал он.

Затем я заговорил с министром по-русски, напомнил ему о начале нашего долгого сотрудничества «Союз – Аполлон» и подарил нашивку, которая находилась в том полете, и монету, отчеканенную из металлических сплавов, использованных на обоих кораблях. Моя задача была выполнена. Я встал, пожал партнерам руки и отправился в Вашингтон, чтобы передать новости Дэну Голдину и другим руководителям NASA. Мы сумели добиться по крайней мере временного решения проблемы[196].

Комиссия Стаффорда – Уткина была вынуждена всерьез разбираться с продолжением полетов по программе «Мир – Шаттл» по следам февральского пожара, а также отказов системы управления, из-за которых «Мир» время от времени сваливался в режим свободного дрейфа, утечек токсичного теплоносителя этиленгликоля и самого неприятного – аварий генераторов кислорода «Электрон» на станции. К концу февраля и началу марта я и еще несколько членов моей комиссии начинали думать, что американское присутствие на «Мире», вероятно, подходит к концу.

Ко всему прочему, программа «Мир – Шаттл» попала под разбирательство в Конгрессе, которое становилось все более серьезным. Джеймс Сенсенбреннер, республиканец из Висконсина и председатель Комитета по науке в Палате представителей, даже предложил законопроект, в соответствии с которым Дэн Голдин должен был лично поручиться за безопасность американцев на «Мире», но он не вышел за пределы комитета. Конечно, Дэну Голдину не требовался отдельный закон, чтобы помнить о своих обязанностях, и никому из нас тоже.

К концу марта, однако, «Электрон» вновь работал, производя кислород в количестве, достаточном для 2.4 человека в сутки. Сжигание «шашек» перхлората позволяло свести баланс. На STS-84 запланировали доставку на «Мир» нового «Электрона».