Мы с другом помогли оплатить первоначальную работу по патентованию процесса, а затем я помог собрать средства. В результате родилась компания Viatronix по созданию программных продуктов для виртуальной «съемки». Наши первые офисы открылись в начале 2000 года.

Мы с Джо Энглом должны были лететь из Москвы на Байконур на русском Ту-154 вместе с Дэном Голдином, Биллом Ридди и несколькими российскими космическими руководителями. Наш вылет задержала плохая погода в Москве, а когда утром 31 октября мы добрались до Байконура, весь район плавал в плотном тумане, так что садиться пришлось в условиях практически нулевой видимости. Мы заселились в новую гостиницу в Ленинске[212] – намного более комфортную, чем те, в которых я жил во время ЭПАС, а затем поехали на север на площадку № 1, место, где первоначально были построены для команды Королёва монтажно-испытательный корпус и старт для МБР. Спустя 45 лет они все еще использовались.

Одетые в скафандры «Сокол», Шеперд, Гидзенко и Крикалёв в соответствии с ритуалом появились перед своей ракетой «Союз», и Гидзенко доложил о готовности экипажа председателю Государственной комиссии генерал-полковнику Валерию Гриню. Затем они поднялись по лестнице к лифту, и тот поднял их к кораблю. Точно по графику запустились двигатели первой ступени старой «семерки»[213], опоры стартового сооружения разошлись в стороны, и «Союз ТМ-31» стартовал с ревом и всего через несколько секунд исчез в низких облаках. Через девять минут первая экспедиция МКС благополучно прибыла на орбиту.

На праздновании после запуска в одном из отелей Ленинска я встретил Денниса Тито, американского бизнесмена, купившего у русских полет на «Мир», как говорили, за 20 миллионов долларов. В то время казалось, что «Миру», который перестал быть постоянно населенным год назад, предстоит сведение с орбиты и уничтожение, а вместе с ним уйдут и надежды Тито на космический полет.

К моменту, когда Шеперд, Гидзенко и Крикалёв прибыли на МКС, я уже находился в США. Меня удивило и повеселило, когда вскоре после стыковки Шеперд попросил у Дэна Голдина разрешение использовать для станции позывной «Альфа». Дейв дал разрешение, и МКС наконец-то обрела имя. (Шестнадцать партнеров на протяжениии многих лет уклонялись от поиска подходящего названия[214].)

Итак, «Альфа» теперь имела не только экипаж, но и имя. И по мере того, как повседневные оперативные решения перешли к центрам управления полетом в Хьюстоне и Королёве, в Хантсвилле и в германском Оберпфаффенхофене, меньше стало вопросов, требующих интенсивного вмешательства внешней комиссии экспертов. Наша работа, однако, продолжалась. С российской стороны ее возглавлял преемник Уткина Николай Анфимов. Я намеревался трудиться в комиссии на добровольной основе до тех пор, пока администратор NASA считает нашу комиссию и целевую группу полезной.