«Свадебный генерал» оказался Нури Аль-Джамаль, член совета директоров Иракской нефтяной комиссии и глава департамента сырьевых ресурсов в минэнергетики Ирака. Фигура весьма крупная и значимая в государстве.

— Максим Алексеевич, — мягко тронул меня за локоть Джамаль, — могу вас так называть?

«Генерал» явно демонстрировал расположение к собеседнику через знание наших обычаев: называть друг друга по имени и отчеству, которые он узнал из моей визитки, где были надписи и по-русски.

— Конечно, господин.

— Просто Нури, — подсказал мне «генерал». — Что занесло вас в наши края?

— Поиск более дешевых комплектующих агрегатов для химического оборудования.

— Вы ознакомились с нашими заводами, которые, наряду с оборудованием для нефтепереработки, в состоянии выпускать теплообменник?.. — И Нури пространно перечислил список продукции.

— Пока нет, Нури.

— Тогда — вот мой телефон, и я выделю человека, который провезет вас по таким заводам. Согласны? Дело в том, что мне бы хотелось представить наши возможности для вашего «Химмашимпорта». Если мы будем конкурентно способны, то рады стать вашими клиентами.

Я знал, что у таких лиц на таком приеме каждая минута на учете. Я же около него был минут семь-восемь — это был явный перебор, и я откланялся.

За оставшееся время я побывал на близлежащих заводах, познакомился с их директорами, попросил прислать мне в «Химмашимпорт» материалы конъюнктурного характера с развернутыми характеристиками. Из последнего завода позвонил Нури и поблагодарил за визиты на заводы, сообщил свои впечатления и выразил надежду на контакты в будущем. В общем — ничего не значащая болтовня на тему бизнеса.

О, как я ошибся! Именно эти визиты со временем стали основанием для любопытнейшего дела. Но это особый разговор, и он не уйдет, когда время приспичит.

Было душно, я собирался покинуть зал и в последний раз оглядел шумящую толпу. Но мое внимание привлек Барон, точнее его гневное лицо. Он что-то выговаривал стоящему перед ним японцу. Все это было так непохоже на Барона, что я с минуту понаблюдал за ним и вышел на улицу. Что же произошло между ними? Неужели я был свидетелем встречи Барона с прошлым, когда он был в японском плену?! Ну не из-за пролитого же на штаны коктейля так возбудился Барон?

Так и не придумав ничего лучшего, я решил переговорить по этому поводу с Бароном на встрече в Вавилоне.

Уходя с коктейля, я думал о двух моментах, точнее о двух людях на этом приеме. Почему-то именно они оказались в моем поле зрения, мысленного, конечно. Ну, Барон — это понятно. А Нури? Почему он вертелся в голове и я прокручивал мысленно все нюансы встречи с ним?