Окружавшая нас живая стена, почти сплошь состоявшая из алчных, наглых и продажных авантюристов самого низкого разбора, очень скоро убедилась в том, что не только ценой крупной взятки, но даже ценой хорошего завтрака с шампанским можно очень многое купить у многих местных представителей русской власти, любящих хорошо поесть и попить и склонных к разыгрыванию больших бар при полном почти отсутствии личных средств для удовлетворения этих мелких и грязненьких вожделений.

Выдающимся пионером такого рода проникновений туземцев в страну продажности многих представителей русского служилого люда в Ташкенте в свое время был очень неглупый по-своему С.-А.-бай[552], за которым смелыми шагами пошли (и уже не в одном только Ташкенте) длинные вереницы крупных и мелких мошенников, из коих позже многие, дойдя до больших степеней виртуозности, добились очень солидных материальных результатов.

Главнейшими причинами большого успеха этих господ были наши распущенность и лживость и наши вожделения.

В то время как туземцы, постепенно освобождаясь под охраной русского закона от ига местного древнего домостроя, ревниво охранявшегося ханским правительством, которому это было необходимо во многих отношениях, осмотревшись среди новых порядков и новых условий жизни и трезво разобравшись в прежнем хаосе, постепенно начали изгонять из своего быта ненужный хлам, по существу давно уже превратившийся в тягостный и зачастую вредный, развращающий толпу пережиток, стали добровольно упрощать, а тем самым и удешевлять свою жизнь, добровольно и сознательно отказываясь от дорогих, украшенных серебром и золотом конских сбруй, от бархатных чепраков, от многочисленной прежде челяди и других атрибутов помпезности, поддерживавшейся и поощрявшейся ханским правительством. Мы, руководясь только своими интересами и не желая наблюдать фактов народной жизни, продолжали по-прежнему утверждать, что для успешного управления «полудикими азиатами» надо производить на них впечатление, а потому надо по возможности окружать себя некоторой долей блеска, в чем нам охотно поддакивала окружавшая нас стена, которой все эти затеи были очень и очень на руку и которая тщательно умалчивала о том, что народ, давно уже познавший степень личной состоятельности всей этой пыжащейся русской голи и хорошо знающий, откуда берутся средства для разыгрывания безнравственной комедии, именуемой «представительностью», видит в последней грубый, балаганный фарс, которым ныне в туземной среде уже нельзя более никого сбить с толку.

Народ все это видел, знал и понимал; а типичнейшие и наиболее предприимчивые представители окружавшей нас живой стены, увидев себя хозяевами возникших положений и соотношений, плавали во всей этой грязи как рыба в воде. (Нам дарили ковры, лошадей и экипажи. Нас ссужали деньгами, которых мы по большей части не возвращали обратно. Нам помогали приобретать по дешевым ценам земли и строить дома.)