После полудня царь посетил моего больного повара, приходившегося родным братом царскому повару, который был в большой милости у его величества. При этом случае царь сошел ко мне в мое помещение и осмотрел его. Спустя некоторое время после того, как царь от меня вышел, он проехал мимо моего крыльца на запятках саней, в которых сидел упомянутый выше так называемый патриарх Зотов; царь стоял сзади как лакей и проследовал таким образом по улице через весь город.

2-го. Царь кушал у унтер-коменданта Василия Зотова. Я тоже был там. На этот раз мне было позволено не пить сверх желания. После стола царь поехал в 11 мест в городе, чтобы посетить разных лиц, был, между прочим, и в моем доме; в каждом месте он оставался с час и повсюду сызнова ели и пили. Так называемые князья вели себя без стыда и совести: кричали, галдели, гоготали, блевали, плевали, бранились и даже осмеливались плевать в лица порядочным людям.

Достойно замечания, что под конец, прощаясь с бургомистром Гётте, царь весьма дружелюбно и обходительно обнял и поцеловал его.

В 10 часов вечера царь выехал из Нарвы при орудийном салюте с вала. Я немедленно последовал за ним. Лица царской свиты – все пьяные – улеглись каждый в свои сани. За городом, при громе орудий, лошади их помчались по разным направлениям, одни туда, другие сюда. В ту ночь и мои люди от меня отделились.

Вскоре после полуночи прибыли мы в Ямбург, где нам переменили лошадей. Ямбург – маленькая крепость, с ее вала был сделан салют царю, однако мрак помешал мне ее разглядеть, так как я тотчас же поехал далее. Пропутешествовал всю ночь.

3-го. В 10 часов утра прибыл в Копорье, куда царь приехал за несколько часов до меня. Там пились заздравные чаши и гремела пальба без конца. <…>

4-го. <…> У Апраксина приходилось пить много, и никакие отговорки не помогали, каждая заздравная чаша сопровождалась выстрелами. После многократных чаш, как только мы встали из-за стола, царь провозгласил здоровье моего всемилостивейшего государя и короля. При этой чаше тоже палили, но вследствие беспрестанных обращений ко мне и крика шутов я не имел возможности сосчитать, сколько сделано было выстрелов. Число шутов увеличилось, к тем, что находились с царем в Нарве, прибавилось еще несколько.

Обед у Апраксина был устроен по случаю дня рождения князя Меншикова.

После обеда я попросился у царя домой, чтобы просушить мои бумаги, намокшие по вышеописанному случаю в реке⁹, но разрешения от него не получил, хотя и представлял, что в числе документов находится моя верительная грамота и другие важные бумаги. Царь возражал, что о моем назначении посланником к его двору он получил письма непосредственно от короля, а потому примет меня и без верительной грамоты. После этого несколько человек получило приказание следить за мной, чтобы я как-нибудь не ускользнул.