Как известно, в мемуарах слишком многое зависит от личности мемуариста, точки зрения и обстоятельств. «Кушал его величество очень мало», – рассказывает Кашин, а герцог Сен-Симон поражается аппетиту русского царя. У них явно были разные представления о человеческих потребностях в еде.

Именно специфически бытовой российский взгляд Кашина улавливал детали, которые мы не встречаем больше нигде: «И не можно того думать, чтобы великий и неустрашимый герой боялся так малой гадины – тараканов».

И далее следует замечательный рассказ о мерах, которые должны были охранить «великого неустрашимого героя» от нечаянной встречи с тараканами, коих в России было множество.

В рассказах Кашина нет, естественно, политической глубины Уитворта, проникновения в придворную жизнь Берхгольца, критического взгляда Куракина или «летописной» установки Нартова. Его рассказы, рассказы «маленького человека», искренне и глубоко почитающего своего «великого императора», свидетельствуют о том, что во всяком случае в армии Петр был любим и популярен. А это уравновешивает распространенное впечатление о «всеобщем недовольстве русских», о котором пишет Уитворт.

Публикуется по изданию: Кашин Н. И. Поступки и забавы императора Петра Великого (Запись современника) / Сообщ. и предисл. В. В. Майкова. СПб., 1895.

1

Сей великий император, богочтец, и хранитель уставов церковных, и веры содержатель твердый, всякое воскресенье и праздники неотменно приезжает к церкви Троицкой на Петербургском острову против Сената и по входе в церковь никогда в паруке <парике> не входит, сняв, отдает денщику и становится на правый клирос, и при нем его дворцовые певчие; и пение производит четвероголосное, партесу <хоровое пение, от partes – голоса, лат> не жаловал, а во время обедни сам читал апостол, голос сиповатый, не тонок и не громогласен, лицом смугл, ростом не малым, сутуловат; когда от пристани идет до церкви, из народу виден по немалому росту, головою стряхивал; токмо один его великан цесарец выше был полуаршином. В викториальные¹ дни приезжал на верейке, и у пристани во ожидании его величества привожен был в уборе аргамак Города лошадей>; и как изволит из верейки выйти, то поведут перед ним аргамака до церкви; и по отпении обедни со всеми министрами и генералами войдет в питейский дом, что у Петропавловских ворот у мосту, сам выкушает анисной водки и прочих всех пожалует. После полудни в определенный час всем министрам, и генералам, и разыдентам чужестранным, и архиереям сбор на Почтовый двор², и тут трактированы будут, и по времени потеха огненная с планами и ужин, а во дворце того никогда не бывает.