Светлый фон
28 января

29-го. Его королевское высочество кушал при императорском дворе. Перед обедом тело покойного императора, в сопровождении императрицы, всего двора и знатнейших вельмож, было перенесено в большой зал и положено на парадную постель. В вечеру Сенат собирался у императрицы для подписания указов по случаю кончины государя, назначенных к отправлению в провинции. В этот день разрешена была также отправка шведской почты, которую до сих пор задерживали здесь вместе с другими. <…>

29-го.

Поступки и забавы императора Петра Великого H. И. Кашин

Поступки и забавы императора Петра Великого

H. И. Кашин

H. И. Кашин

Свидетельство гвардейского унтер-офицера Никиты Ивановича Кашина – особый тип исторического документа. Характерен уже первый абзац: «Я, нижеподписавшийся, описываю самовидное и верно слышимое мною с 1717 до 1725 года, дела и поступки и увеселительные забавы славного, великого императора Петра Алексеевича, всея России повелителя и милостивейшего Отца Отечества».

Свидетельство гвардейского унтер-офицера Никиты Ивановича Кашина – особый тип исторического документа. Характерен уже первый абзац: «Я, нижеподписавшийся, описываю самовидное и верно слышимое мною с 1717 до 1725 года, дела и поступки и увеселительные забавы славного, великого императора Петра Алексеевича, всея России повелителя и милостивейшего Отца Отечества».

Вполне правдоподобно предположение Е. В. Анисимова, что это устные рассказы простого человека, кем-то записанные, систематизированные и литературно обработанные. Об этом свидетельствует и первая фраза – Кашин заверяет своей подписью подлинность рассказа.

Вполне правдоподобно предположение Е. В. Анисимова, что это устные рассказы простого человека, кем-то записанные, систематизированные и литературно обработанные. Об этом свидетельствует и первая фраза – Кашин заверяет своей подписью подлинность рассказа.

Ценность свидетельства Кашина от этого отнюдь не уменьшается. Он явно близко наблюдал Петра, и память его фиксировала то, что было ему наиболее любопытно и понятно: «…по отпении обедни со всеми министрами и генералами войдет в питейный дом, что у Петропавловских вороту мосту, сам выкушает анисной водки и прочих всех пожалует».

Ценность свидетельства Кашина от этого отнюдь не уменьшается. Он явно близко наблюдал Петра, и память его фиксировала то, что было ему наиболее любопытно и понятно: «…по отпении обедни со всеми министрами и генералами войдет в питейный дом, что у Петропавловских вороту мосту, сам выкушает анисной водки и прочих всех пожалует».