События все больше убеждали Черчилля в том, что немцы поворачивают на восток. 12 марта Берлин потребовал отослать советские комиссии, работающие на германской территории, в СССР. Немало было и других косвенных свидетельств, о которых не могли не знать в Кремле. Поэтому Черчилль ждал ответа Сталина. Но он так никогда и не получал его. В мае 1941 г. у Черчилля уже не было никаких сомнений в отношении будущих действий немцев. 16 мая он пишет в письме генералу Сметсу, премьер-министру Южной Африки: «Гитлер собирается выступить против России. Наблюдается бесконечное движение на Восток больших контингентов войск, механизированных частей, авиации». Начальники штабов пришли к окончательному выводу о неизбежности германского вторжения 31 мая 1941 г.
Черчилль пишет 15 июня 1941 г. Рузвельту: «Основываясь на данных источниках, находящихся в моем распоряжении, представляется, что огромное германское наступление на Россию неизбежно».
ГЛАВА ПЯТАЯ. ВРЕМЯ ОТСТУПЛЕНИЙ
ГЛАВА ПЯТАЯ. ВРЕМЯ ОТСТУПЛЕНИЙ
Есть только одна абсолютная обязанность, один безошибочный курс – стараться стоять за правое дело.
После публикации в 1994 году британских документов периода войны стало ясно, что британский посол сэр Стаффорд-Криппс невольно усугублял недоверие Сталина, постоянно повторяя ту мысль (полностью нарушая данные ему инструкции), что действия Советского Союза могут повлиять на отношение Британии к германским мирным предложениям. Знания Сталина частично базировались на сообщениях из Интеллидженс сервис и Форин оффис. Многие из этих сообщений противоречили предостережениям Черчилля Сталину. “Эти сведения предполагали, что Гитлер мобилизует немецкие силы вдоль советской границы ради оказания давления на Сталина с целью достижения территориальных уступок. Но Черчилль не представлял, до какой степени советская разведка проникла в британскую разведку – но не до того ее уровня, где разглашался источник сведений от расшифрованной “Энигмой”. Посол Майский говорил англичанам 2 июня 1941 года: “Все это часть войны нервов”.
Особую настороженность Сталина вызвал эпизод с парашютной высадкой заместителя Гитлера по НСДАП Гесса 10 мая 1941 года в Шотландии. Эпизод с перелетом Р. Гесса, заместителя Гитлера по партии, вызвал особое подозрение Сталина. В ходе войны он постоянно выспрашивал Черчилля и Идена о смысле прибытия Гесса в Шотландию и о предложениях, которые он выдвинул. В мемуарах англичане (в частности, У. Черчилль и А. Иден) объясняют все сверхподозрительностью Сталина. Но дело представляется не столь простым. Возможно, у Сталина были свои сведения о том, с чем прибыл Гесс к англичанам. Известно, что адъютант Гесса одиннадцать лет был в советском плену и что он дал важные показания. Фактом является и то, что англичане засекретили дело Гесса. Жуков, тесно контактировавший со Сталиным в это время, пишет, что Сталин скептически воспринимал информацию, исходящую от империалистических кругов, а Черчилль вызывал у него особое подозрение.