Почести, награды, признание оставались для него всё же на втором плане жизни, а на первом — всегда присутствовали искусство, общественная деятельность и семья. За год до кончины Иван Константинович завещал армянской церкви Святого Саркиса в Феодосии часть своих поместий. Сумма в 50 тысяч рублей, полученная от их продажи[430], расходовалась на содержание приходской школы при храме, где в детстве будущий прославленный живописец получил начальное образование. Такой жест в поддержку армянской церкви был далеко не единственным. За свой счёт в городе Старый Крым маринист построил храм, ряд армянских церквей украсил картинами. Чтобы поддержать бедных армян, организовывал выставки.

До конца жизни он продолжал работать над новыми живописными полотнами. Известны свидетельства современников о методе и последовательности его работы: «Айвазовский взял необходимые ему четыре или пять красок, осмотрел кисти, потрогал холстки, стоя, не отходя от мольберта, играя кистью, как виртуоз, написал морской шторм... Один час пятьдесят минут тому назад был чистый холст, теперь на нём бушует море»[431]. На одном из фотографических портретов художник предстаёт в своей мастерской, критически, но и удовлетворённо смотрящим на живописный холст, установленный на мольберте. Сохранилась также фотография 1900 года — его последнего года жизни, на которой рукой самого художника написано: «И. Айвазовский. 1900»[432]. Незадолго до смерти великий маринист завершил картину «Морской залив», а в свой последний день писал полотно «Взрыв корабля», изображавший событие 1822 года близ острова Хиос, когда Константин Канарис взорвал турецкое судно. Он был по-прежнему полон планов, в частности, собирался открыть свою выставку в Италии, готовил картины и намеревался поехать туда.

Зимой 1899/1900 года художник вёл по-прежнему активную жизнь: как обычно, довольно надолго уехал в Петербург и возвратился из поездки бодрым, деятельным, полным сил и стремлений. Он ждал весеннего тепла и возможности отправиться в своё имение Шах-Мамай, куда собирался переехать 1 мая, сделав для этого все необходимые распоряжения.

В свой последний день жизни, 18 апреля 1900 года, Иван Константинович также посетил имение, вернулся около пяти часов вечера, по обыкновению в хорошем расположении духа. Чувствовал себя здоровым, был полон планов, уговаривал жену и её сестру съездить в гости к их родным. Анна Никитична давно никуда не ездила одна, беспокоясь за здоровье супруга. Художник проводил сестёр на вокзал в семь часов вечера, много шутил, раскланивался со многими знакомыми, которые позже вспоминали, что редко видели мариниста в таком приподнятом настроении. Проводив поезд, пешком отправился к своим родственникам Мазировым, жившим довольно далеко от вокзала. У них вёл беседы, играл в карты, остался на ужин и в двенадцатом часу ночи поехал в свой дом на набережной.