Придя сюда впервые, ловишь себя на мысли, что будто бы уже бывала здесь. Но это не фантазия, не ошибка. Ответ очевиден — мастерские многих великих художников похожи характерной скромностью обстановки. В таких «святилищах искусства», подобно алтарю, возвышается мольберт — большой, высокий, словно сознающий исключительность своей роли среди окружения, которое составляют кисти, палитры, незаконченные эскизы, подрамники, рулоны бумаги и, конечно, несколько картин — избранные развешаны на стенах, незавершённые стоят рядом, ожидая своей очереди вновь оказаться на мольберте. Таковы мастерские очень непохожих друг на друга живописцев разных стран и эпох: Рембрандта Харменса ван Рейна в Амстердаме и В. М. Васнецова в Москве, М. А. Волошина в Коктебеле и И. Е. Репина в Куоккале, В. Д. Поленова в его имении под Тарусой и И. К. Айвазовского в Феодосии. Этих творцов объединяет одно — великая любовь к искусству и бескорыстное служение ему, а потому и их храмы — мастерские — имеют так много общего.

И в наши дни галерея Ивана Айвазовского известна и посещаема, его могила сохраняется ухоженной, и часто на ней можно увидеть свежие цветы, скромную дань памяти великому человеку, выдающемуся художнику. Феодосийцы и сегодня чтят его не только как мариниста, но и как истинного гражданина, человека, сделавшего исключительно много для их города. Потому закономерно, что в Феодосии Ивана Константиновича называют «добрым гением» этих мест.

Что может быть лучшим свидетельством признания художественного дара, масштаба личности, значения деятельности, если не всеобщая любовь земляков, соотечественников, всей России?

Все его свершения были прямо или косвенно связаны с морской стихией, так много значившей для него с раннего детства и до последних дней. Его жизнь была наполнена глубокой любовью и самоотверженным служением — людям, искусству, морю, родному городу, России. Жизнь Ивана Константиновича Айвазовского многообразна красками свершений, контрастна волнами событий, помыслами глубока и чиста, как водная пучина, сильна и прекрасна во всех её проявлениях, как само море, ставшее символом жизни поистине великого человека.

Глава 7 СОВРЕМЕННИКИ И ПОТОМКИ О «ЦАРЕ МОРЯ»

Глава 7

СОВРЕМЕННИКИ И ПОТОМКИ О «ЦАРЕ МОРЯ»

Айвазовский, кто бы и что ни говорил,

есть звезда первой величины,

во всяком случае; и не только у нас,

а в истории искусства вообще...

И. Н. Крамской

Сколь многие современники и потомки оставили высказывания об Иване Айвазовском! Закономерно, что личность подобного масштаба не могла оставаться в тени. Одно из самых метких и запоминающихся определений дал император Николай I. По словам художника Константина Лемоха, однажды пригласив Айвазовского на морскую прогулку на корабле, император Николай Павлович встал на кожух одного корабельного колеса, а маринисту повелел встать на другой и, перекрикивая шум лопастей, изрёк: «Айвазовский! Я — царь земли, а ты — царь моря!»[436]