В то же время это и дань уважения труду, вложенному в сам фильм, и своеобразное подведение итогов того, чем был для Миядзаки анимационный процесс в течение пятидесяти лет. И Дзиро в этой истории лишь дублер художника. Дзиро, по мнению режиссера, «в некотором роде трагическая фигура», он «отдает всего себя», а его желание «сотворить нечто прекрасное» вторит взгляду художника на свою работу. Когда Сибуя утверждает, что Дзиро и есть сам Миядзаки, режиссер ему возражает: «Я создал Дзиро таким, каким хотел», – но очевидно, что труд Дзиро, изображенный в фильме, – отражение пожизненной приверженности работе самого Миядзаки[312]. Таким образом, фильм «Ветер крепчает» служит искуплением сверхчеловеческих жертв, на которые шел сам режиссер ради работы, или своеобразное извинение (или объяснение) перед семьей и коллегами за те жертвы, на которые пришлось пойти им. На премьере фильма Миядзаки впервые за свою карьеру публично заплакал.

Однако в глазах некоторых зрителей, как в Японии, так и за рубежом, восхваление самолета «Дзеро» придало фильму политическое уродство. По их мнению, картина вызывает болезненные споры, связанные с ролью «Дзеро» в истории и уклонением Японии от военной ответственности. Наиболее резкие высказывания критиков предполагают, что фильм и его режиссер напрямую отрицают один из самых темных периодов в истории Японии двадцатого века, долгую подводку к войне, которая закончится не только разрушением Японии, но и опустошением земель, пострадавших от японского милитаризма, – Кореи, Китая и Юго-Восточной Азии. По их мнению, картина «Ветер крепчает» обеляет войну и умаляет ответственность, а также игнорирует империалистическую агрессию Японии и сотни тысяч смертей, к которым она привела, при этом подчеркивая техническое превосходство «Дзеро». В самом деле, единственная смерть в фильме – романтическая, когда красивая молодая жена Дзиро умирает от туберкулеза.

Миядзаки признался, что даже его сотрудники и члены семьи сомневались в том, стоит ли ему снимать этот фильм, а возможно, сомневался и он сам. В интервью Сибуе он упоминает, как вставлял и снова исключал определенную сцену из «трусости». Но Миядзаки не трус. Он явно хотел создать провокационный фильм, чтобы его сложные темы, которые соотечественники десятилетиями пытались замять, вызвали бурные обсуждения. В обличительной речи против «глупости» своих соотечественников он заявил: «Японцы всегда сидят сложа руки и тем самым выбирают войну… и то же самое повторяется снова», – предположительно он ссылался на попытку японского правительства изменить конституцию, чтобы разрешить военную агрессию[313].