На состоявшейся вскоре сессии Верховного Совета СССР Н. С. Хрущева освободили от должности Председателя Совета Министров СССР. Новым Председателем Совмина стал А. Н. Косыгин. В связи с уходом на пенсию А. И. Микоян был освобожден от обязанности Председателя Президиума Верховного Совета СССР в 1965 году. На эту должность был избран Н. В. Подгорный».

Цитата длинная, простите, но интересны эмоции, формулировки, вообще структура текста (заплакал, габардиновое пальто, по состоянию здоровья и пр.). Описана чрезвычайная и уникальная ситуация, в которую хочется, как в гигантскую чернильницу, обмакнуть перо и написать сценарий сериала (фильм, посвященный отставке Хрущева, уже существует). Но трагедии — нет. Есть ирония судьбы, в которой нашлось место даже черно-белому памятнику, который сделал Хрущеву скульптор Эрнст Неизвестный.

Народ, в свою очередь, высказался на эту тему частушкой:

* * *

В том же 1964 году восходит звезда Юрия Любимова: режиссер-вахтанговец привел в новосозданный Театр на Таганке своих учеников-студийцев из Щукинского училища и поставил с ними спектакль, о котором заговорила вся Москва — брехтовскую притчу «Добрый человек из Сезуана». В оригинале была китайская провинция Сычуань, но Любимов заменил ее непонятным «Сезуаном»; отношения с Китаем быстро портятся, и режиссер-дипломат стелит соломки, чтобы цензура, вдвойне подозрительная к новому театру, поменьше придиралась. Любимов — дипломат в маске бунтаря и наоборот, как и Ефремов — бунтарь в маске дипломата.

«Современник» в 1964-м занят «Сирано де Бержераком» — и строительством киношного моста. А вот трагедию, которой хотел главреж, он поставить не смог. Это интересные вопросы: как соотносятся система Станиславского и трагедия, «Современник» и МХАТ, трагический текст и возможности резко прославившейся труппы молодых актеров. Я перечитала и переслушала наговоренное по «Современнику» его отцами-матерями, но точки над i поставила собственноручная запись О. Н. в его личной тетрадке. Написано после 1965 года, точно неизвестно когда; датировано по году изготовления тетради. Она исписана вся, 24 страницы и даже обложка. Почерк из яростных. У него несколько подвидов почерка; я научилась различать оттенки его эмоций. Здесь запись о разговорах с внешним миром.

Мир непрестанно интервьюирует всех современниковцев. Сейчас это называется «история успеха». Но когда рассказываешь ее десятки раз, история каменеет в неких формулах, Ефремов это понимает. Легендирование неизбежно влечет за собой редукцию. Смысл осыпается, остаются манифесты, каменеют клише. Оттуда несколько цитат: