Мы немедленно столкнулись с проблемой написания сценариев. То, что они мне предложили – ха! Я сохранил некоторые из них, потому что они отличались исключительной глупостью, но сейчас я оглядываюсь назад и думаю: «Слава богу, я этого избежал!» Так что я явился в их главный офис и на большом заседании совета директоров выступил с идеей, что не будет никаких сценариев. Сценарии – это не мое, они слишком ограничивают. Я не возражаю против наличия общей идеи, но вот что касается написанных заранее диалогов и ожиданий людей с канала, будто я стану говорить это на камеру, это как-то слишком, да? Этого никогда не случится. Со мной так не пройдет.

Свобода действий, которую они мне предоставили, была такова: ладно, делай что хочешь, но мы много тебе за это не заплатим. «Хорошо, меня это устраивает», – я вполне могу сделать отличную малобюджетную работу. Обожаю вызовы. Мне также нравились люди, которых я подобрал в свою команду: парень по имени Роб Барнетт, он был очень веселым, и еще один парнишка, Джей Блюменфилд, ставший впоследствии довольно большим продюсером и режиссером. Вместе мы просто развлекались.

Самым сложным оказалось подготовить презентационный ролик. Все проходило пафосно и совсем не весело, в этаком складском помещении студийного типа с большим экраном в задней части. Я должен был прогуливаться перед проецируемыми на него различными изображениями, лирически меля всякую чушь о том, почему эта программа будет обязательна к просмотру, хотя реальной сделанной программы еще не существовало и в помине. Это было похоже на продвижение теории еще до того, как у тебя эта теория появилась. Я понимаю, что люди, раздающие деньги, не будут ими просто так разбрасываться направо и налево, поэтому особо не стону по этому поводу. Я вроде как люблю бюджетные ограничения, я могу очень хорошо работать в таком формате, но я не могу работать в условиях ограничения содержания. Этого я никогда не приму.

И снова все свелось к проблемам, связанным с моими диалогами. «Вот список слов, которые вы не можете использовать!» Все было как обычно: «ебать, блядь, пизда, ублюдок». «Пиздюк»[396] – слово, которое никак нельзя использовать на американском телевидении. Для меня это обычное выражение: «Да заткнись ты, пиздюк!» Здесь, в Штатах, это исключительно связано с вагиной. Наверное, и в Британии тоже, но не в такой степени, типа: «Меня никогда так смертельно не оскорбляли». Уровень страха, который американцы придают этому слову, просто абсурден.

В первом же реальном эпизоде я сидел в танке и взрывал надувную куклу, на которой были надеты всякие бесценные памятные вещицы Sex Pistols. Это был один из лучших выпусков. Я всегда хотел оказаться в танке. Для шоу я использовал замечательную мелодию Алана Стивелла[397] – мне нравится музыка Алана Стивелла. Это бретонская кельтская, очень старая традиционная народная музыка, но с электрогитарами – иногда они задействованы плохо, но в основном очень интересно. Выглядит довольно кинематографично. И эта мелодия отлично сочеталась с охренительно большим танком, позвольте вам сказать. Распахать поле всеми видами бронетехники было просто моей мечтой. Мы выбрали наши цели, и, конечно же, ими оказались «взрывы из прошлого» – приветы от призраков, типа некоторых запретных пистолзовских тем, например, предполагаемая предсмертная записка Сида. Почему бы не сбросить бомбы на все это? Если кто на то и способен, так это я.