Тот упрек, который Бонапарт делает герцогу, он сам, став императором, сумел избежать. Монж, Лаплас, Лагранж, Фурье, Вольта и пр. бывали не только на его официальных общих приемах, но и как частные его гости.

В донесении IV мессидора он пишет Директории: «Комиссары-художники, вами присланные, ведут себя очень хорошо и весьма прилежны в своем деле. Ими взято картин: 15 в Парме, 20 в Модене, 25 в Милане, 40 в Болонье, 10 в Ферраре. Итого ПО.

Эти ученые, кроме того, собрали обильную жатву в Павии.

Меня весьма озабочивает то, что нам должен доставить Рим. Статуи можно перевозить лишь морем, и было бы неблагоразумно на него положиться; поэтому надо их упаковать и оставить в Риме, но это решение не без недостатков; было бы хорошо, если бы вы мне дали ваши приказания на этот счет».

4 брюмера V г. (25 октября 1796 г.) Наполеон в донесении Директории пишет: «Было с нашей стороны неблагодарностью не доставлять им (ученым) все, что им необходимо, так как они служат Республике с таким же рвением, как и успехом; и я прошу вас верить, что со своей стороны я ценю более, нежели кто другой, действительные услуги, оказываемые государству наукою и искусством».

15 фримера V г. (5 декабря 1796 г.) он пишет астроному Лаланду, директору Парижской обсерватории: «Я получил, гражданин, ваше письмо от 28 октября и поторопился передать миланскому астроному то, которое к моему было приложено. Всякий раз, когда я могу быть полезен науке и людям, ею занимающимся с таким успехом, я следую своей склонности и чувствую, что этим приношу себе честь.

Из всех наук астрономия есть та, которая была наиболее полезна разуму и торговле; вместе с тем она наиболее нуждается в дальних сношениях и в существовании научного общения.

Счастливое общение, где люди, подобно тому как и в других, хотя и находятся во власти страстей и зависти, но где слава предоставляется заслуге и гению, которые и получают ее безраздельно.

Разделять ночь между красивой женщиной и прекрасным небом, днем же сопоставлять свои наблюдения и вычисления представляется мне счастьем на земле. Приветствую вас. Бонапарт».

Лаланду в это время было 67 лет, Бонапарту 27, и к нему только что приехала Жозефина, с которой он перед самым отъездом в армию повенчался. Едва ли Лаланд, который оставил после себя столько наблюдений 50 000 звезд, что их обработка была закончена Парижской обсерваторией лишь ровно через сто лет после его смерти, уделял много ночей «красивым женщинам».

6 июня 1797 г. Наполеон запрашивает министра внутренних дел по поводу дошедших до нас слухов, что отправленная им редкая рукопись на папирусе историка Иосифа Флавия не дошла по назначению; он обращает внимание на научную важность этой рукописи и просит сообщить, получена ли она Национальной библиотекой.