Все довольно просто. Гистологическое исследование мозга в контексте судмедэкспертизы автомобильной аварии – это исследование кусочков мозга под микроскопом с целью выявления его болезненных или травматических изменений. Однако определить подобным анализом состояние человека в момент аварии было в то время просто невозможно.

Это сейчас на дворе 2020 год. За прошедшие тридцать лет российская криминалистика, безусловно, продвинулась далеко вперед, однако даже сейчас для выполнения подобного спектрального анализа в условиях хорошо оснащенной лаборатории, помимо высокой квалификации судмедэксперта, требуются еще и весьма дорогостоящие реактивы импортного производства (США, Италия). Сам анализ основан на определении электрофизиологической активности клеток нервной ткани. Приблизительная стоимость такого анализа на данный момент составляет 1500–2000 долларов. Достоверность – 95 % (зависит от реактива). Он проводится при уголовных делах, а также по заказу и оплате родственников потерпевшего. Технология проведения его серьезно изменилась с 1990 года. Его ОБЯЗАНЫ проводить и при расследовании автокатастроф (постановление Минздрава РСФСР от 1975 года). Так вот в 1990 году его проводили весьма условно, примерно так: ткань помещалась в физраствор, подводился очень маленький электрический разряд, а лаборант в микроскопчик ЛОМО одним глазом смотрел, реагирует клетка или нет… В общем, информативность подобного анализа была чисто номинальной (достоверность едва доходила до 20–30 %, и то при условии огромной тщательности), и его результаты, по сути, были высосаны из пальца. Словом, все было в духе – «обязаны провести, проведем». «Надо написать – напишем». При проведении подобного анализа никаких реактивов (кроме физраствора) не использовалось. Да и не было их еще в СССР, даже в Прибалтике не было.

Эдуард Туманов, доцент кафедры судебной медицины РНИМУ им. Пирогова:

На сегодняшний день в мире, не только у нас, а в мире не существует достоверных экспертных методик, которые позволяют по результатам судебно-медицинской экспертизы говорить о том, спал человек или не спал.

Как уже было сказано выше – на исследование была взята кровь Виктора Цоя и водителя «Икаруса» Яниса Фибигса, и проведенные лабораторные исследования показали, что в крови Цоя следов алкоголя не было. Также экспертиза подтвердила, что и в крови водителя «Икаруса-250» следов алкоголя тоже не было найдено.

Янис Фибигс:

Я, после того как подписал протокол и прошел освидетельствование, дела больше не видел, меня не знакомили. Я же как понятой шел. И со следователем я потом более не общался. Алексей Учитель тоже удивлялся этому факту. Приезжали потом уже какие-то следователи вроде из Москвы, фотографировали автобус, но я его уже починил. Быстро все было, где-то полтора месяца заняло и все.