– Он сказал мне, что сосед по комнате называет его жирдяем, – сказал Дон, не отрываясь от своего журнала.

Я вздрогнул от неожиданности. Дон уже успел выведать у Дэррила больше, чем я. Как ему это удалось? Мои ординаторы вечно были на шаг впереди. А то и на несколько.

– Я поговорю с ним.

– Ладно, – сказал Дон, – но только не прямо сейчас. Нам нужно сделать поясничную пункцию, поставить два центральных катетера и выполнить парацентез.

– Понял. Я захвачу материалы.

Три часа спустя, заканчивая проводить поясничную пункцию, краем глаза я увидел Дэррила Дженкинса. Он лежал на каталке, завернутый в несколько одеял, со своим пакетом с одеждой на коленях. Его астму удалось взять под контроль, и ему больше не было необходимости оставаться в реанимации. Его переводили в отделение общей терапии – скорее всего, уже через несколько дней он отправится домой.

Я так и не успел с ним поговорить. Был слишком занят засовыванием игл в других пациентов. Мне нужно было спросить, не думал ли он о причинении вреда себе или какому-то другому человеку, например соседу по комнате. Мне это казалось небольшим предательством, словно я считал его способным на что-то чудовищное. Мне казалось просто неправильным спрашивать Дэррила – парнишку, который чуть не умер из-за обострения астмы, – планировал ли он совершить что-то немыслимое из-за того, что был несчастен.

Бросив свою ручку и список заданий, я подбежал к его каталке.

– Эй, – сказал я. – Поздравляю с тем, что выбрался отсюда.

Дэррил смотрел в телефон и не поднял на меня голову:

– Спасибо тебе.

Это был не самый подходящий момент приставать с вопросами о причинении вреда себе или окружающим, но кто-то должен был это сделать. Кто-то, кто разбирался в этом лучше меня. Жестом попросив санитара задержаться, я сказал Дэррилу, наклонившись вплотную к его лицу:

– Могу я тебя о чем-то попросить? Ничего такого.

Он продолжал писать, уставившись в телефон.

– Хочешь, чтобы я сделал тебе одолжение?

– Ага. Но я хотел сначала с тобой это обсудить, – я замолчал, обдумывая свои дальнейшие слова. Это была моя последняя попытка. – Если мы пошлем к тебе специалиста, скажем, психиатра или кого-то еще, ты поговоришь с этим человеком?

Он отложил телефон и посмотрел на меня:

– Зачем?

– Потому что я считаю, что это важно.