Старый Кони, вдоволь вкусивший успеха, слышавший гром аплодисментов в Мариинском дворце и в академии, плакал, не стесняясь, когда худенький мальчишка читал на сцене эти стихи. Такая теплота и непосредственность была для бывшего действительного тайного советника внове.
Детский хор декламировал стихи Щепкиной-Куперник, участники музыкального кружка пели серенаду Шуберта и «Звон золотой» Цезаря Кюи…
«Это ни на что не похоже…» — шептал Анатолий Федорович. А когда чествование закончилось, встал. Маленький, сгорбленный, окинул притихший зал пристальным взглядом вдруг загоревшихся глаз. Скорбные морщины, залегшие у рта, разгладились.
— Спасибо, дети. Скоро настанет мой закат, но до последней минуты я буду вспоминать о сегодняшнем дне. Спасибо вам…
В этих словах не было ни горечи, ни грусти. Он сказал их, «просветлев ликом», просто и естественно.
А один мальчик, ученик второго «А» класса, присутствовавший в зале, записал в своем дневнике: «Это меня так тронуло, что я невольно возроптал на нашу злую судьбу, ведь и ему, думал я, дорогому нашему сердцу учителю, придется лечь в сырую могилу».
8
Кони внимательно следил за тем, как живет и развивается молодая республика. Его общение со слушателями во время лекций никогда не было односторонним — внимательно расспрашивал он самых разных людей