…Слово свое авиастроители сдержали. В июне 1941 года они стали выпускать более 50 самолетов в сутки. Шли последние дни мирного времени…

Фашистская Германия точно рассчитала, умело выбрала момент для разбойничьего нападения на Советский Союз. По свидетельству фельдмаршала Кейтеля, «планируя нападение на СССР, Гитлер исходил из того, что Россия находится на стадии создания собственной военной промышленности и этот процесс еще не закончен».

Что ж, здесь гитлеровские генералы действительно угадали верно — наша армия переживала в то время период переоснащения боевой техникой. Так было во всех родах войск. Так было и в авиации.

…Раннее утро 22 июня 1941 года. Повинуясь приказу, тысячи германских самолетов с зажженными бортовыми огнями стремительно вторглись в воздушное пространство Советского Союза. И прежде чем пограничники, охранявшие западные рубежи нашей Родины, успели осознать значение происходящего, предрассветная полумгла озарилась на западе мгновенно вспыхнувшей зарницей, и все потонуло в оглушительном грохоте разрывов — тысячи немецких орудий и минометов, скрыто сосредоточенных в последние дни у границы, открыли огонь по советской земле…

А. И. Шахурин не переоценивал мощь фашистской авиации, не разделял, разумеется, мнения западных специалистов о «непобедимости» немецких люфтваффе. Но, трезво оценивая обстановку, понимал — война предстоит кровопролитная. Из всех армий мира германские военные силы были в то время самыми высокооснащен-ными и самыми опытными.

— Необходимо любыми силами наращивать выпуск боевых самолетов! — закончил он первое совещание военного времени.

Любыми силами… Нарком еще раз обвел испытывающим взглядом собравшихся в его кабинете руководителей авиационной промышленности. Только вчера у этих людей были разные планы, мечты, надежды. Теперь они отступили назад, остались в прошлом, за чертой, которая в один миг разделила жизнь надвое: на мир и войну. Теперь их всех объединяло одно стремление, одно желание — дать фронту боевую технику. Как можно больше, скорее.

— Что можно сделать, чтобы сократить цикл производства самолетов и моторов? — спрашивал, нет, требовал А. И. Шахурин у директоров заводов. И тут же задавал очередной вопрос: — Нельзя ли заменить остродефицитные материалы обычными? Испытывайте изделия с применением заменителей.

Изменить технологический процесс создания самолета! А. И. Шахурин прекрасно понимал всю тяжесть задания, что ставил перед заводами. Но понимал и то, как опасна может быть инерция мирного времени. Нельзя давать людям время на раскачку — перестройка должна быть мгновенной! И эта перестройка означает не только переход заводов на круглосуточную работу, перевод инженерного и руководящего состава на казарменное положение.