Мелита Норвуд продолжала незаметно передавать секреты из Британской ассоциации по исследованию цветных металлов. Юрген, демобилизованный из Бюро по стратегии бомбовых ударов, готовился к возвращению в Восточный Берлин, где коммунисты под руководством СССР собирались строить Германскую Демократическую Республику (ГДР). Но и он, и его отец до сих пор поставляли Советскому Союзу полезные сведения, активно участвуя в британской политической жизни. “Джеймс”, офицер королевских ВВС, сообщал ценнейшие технические подробности. Передатчик неустанно работал. Никто из жителей деревни не замечал сверхурочного труда миссис Бертон – кроме ее дочери: “Повседневные домашние заботы по дому и в саду ложились на нас, детей. Каждый день мы возвращались домой из школы в четыре часа дня. В это время мать часто спала. Другие матери днем не дремали, и я думала: она посылает меня полоть сад, а сама спит!” Тони Ру, бывший шпион операции “Молот”, по возвращении в Британию устроился работать на оборонное предприятие. В начале 1946 года через Эриха Хеншке он передал прототип одной авиадетали, “специальный инструмент для обстрела на истребителях”. Урсула спрятала его в коляску Питера, покатила ее к лесу недалеко от Грейт-Роллрайта и закопала образец. К своему стыду, вернувшись за деталью, она не смогла вспомнить, где ее спрятала, – так она допустила первый промах за двадцать лет шпионажа. Однако во всех прочих отношениях она была образцовой шпионкой. Ее приемник бесперебойно работал, как и система связи с Центром и передачи ему информации, платежи от Разведуправления РККА приходили регулярно, и их хватало на жизнь; агентура Урсулы исправно функционировала.

Пока не произошел неожиданный сбой.

Осенью 1946 года Урсула отправилась в Лондон на регулярную встречу с очередным “Сергеем”. Сотрудник ГРУ не появился. Поначалу это не вызвало у нее беспокойства. “У нас была договоренность на случай утраты связи”. В нескольких милях к западу от Грейт-Роллрайта поезда, курсировавшие между Банбери и Челтнемом, пересекали дорогу от Банбери к Оксфорду. За первым перекрестком после переезда рядком росли деревья, в полом корне четвертого дерева слева был тайник. В нем в случае несостоявшейся встречи в условленный день месяца Урсуле должны были оставить сообщение и деньги. Спустя неделю после пропущенной Центром встречи Урсула доехала до железнодорожного моста, припарковала велосипед и, удостоверившись, что за ней никто не следит, проверила тайник. Он был пуст. Через месяц в нем опять ничего не появилось. И через два. Может быть, агентура скомпрометирована? По правилам, если Москва обрывала контакты, Урсула не должна была выходить на связь при помощи передатчика, пока не получит соответствующих инструкций. Спустя два месяца полного молчания Урсула всерьез обеспокоилась: деньги уже заканчивались, и она не находила себе места. “Я годами жила ради этой работы, теперь же мои дни опустели”. Каждый месяц, опасаясь, что кто-то отследит маршрут ее передвижений, она отправлялась на велосипеде на открытый участок дороги, чтобы проверить тайник в корнях дерева. Центр разорвал связь окончательно. “Должно быть, на то была основательная причина”, – говорила она себе.