Необычное детство оставило особенно глубокие шрамы в душе Михаэля. Отец, которого он обожал, необъяснимо исчез и отсутствовал почти все время его отрочества. Его мать была не той, кем казалась. Его мучило знание, что она рисковала детьми ради борьбы. “Все свои поступки она совершила из убеждений, ради освобождения человечества, и за это я ею горжусь. Но если бы ее схватили в Польше, меня бы отправили в сиротский приют или хуже того. Эта мысль до сих пор вызывает у меня содрогание”. К десяти годам он уже успел пожить в шести разных странах, сменить более десятка домов. Семейная жизнь, которую Михаэль вспоминал с такой горечью, была пронизана тайнами. “Я был трижды женат и трижды разводился, – рассказывал он мне, когда ему было уже восемьдесят восемь лет. – Наверное, я так и не научился никому доверять по-настоящему”. Он умер в январе 2020 года, незадолго до этого успев ознакомиться с рукописью этой книги.

В 1966 году еще один любовник Урсулы неожиданно вновь появился в ее жизни. На тот момент Йохан Патра жил с женой и сыном в Бразилии, работал электриком и выращивал овощи на небольшой ферме. “Ты же знаешь, что материальное благополучие никогда меня не интересовало”, – писал он ей. Он говорил об эмиграции в Восточную Германию. Урсула пригласила его, предупредив, что ему может быть трудно приспособиться к новой жизни. В январе следующего года у дверей ее дома возник изнуренный, дрожащий человек, которого она едва узнала. “Он был на грани. Не мог говорить. Да, впрочем, и я тоже”.

Когда Йохан пришел в себя, он рассказал о своей жизни. Центр так и не восстановил связь с ним в Китае, но, общаясь с коммунистами, Патра узнал о судьбе агентуры в Мукдене. “Шушинь убили; она никого не сдала; ее мужа арестовали позже, не знаю, что с ним там сделали, но он лишился рассудка и, вероятно, во всем признался”. Что стало с их детьми, никто не знал. В 1949 году, после окончательного поражения националистов Чан Кайши и основания Народной республики, все иностранцы были вынуждены покинуть Китай. Патра тосковал по Европе. Они проговорили несколько часов, но Урсуле казалось, что их разделяет непреодолимая пропасть. “Мы были чужими людьми”. Патра оставался убежденным марксистом. “К чужому мнению он прислушиваться не желал. Все доводы отскакивали от него как от стенки горох. Все его ценные качества остались при нем: сила воли, готовность идти на жертвы, сочувствие”. Она вновь ощутила, что из их отношений ничего бы не вышло; он уехал, даже не повидавшись с их дочерью Ниной. Из Сан-Пауло Патра написал письмо, где рассказывал, что передумал переезжать в Германию, заключив, что революции в Европе так и не случится. “В ГДР тоже превалируют мелкобуржуазные ценности”.