Этими особенностями дарования Некрасова можно объяснить тот необыкновенный успех, который выпал на долю первых же его пьес в петербургских театрах. Здесь же, как нам кажется, причина того, что многие герои его стихотворных новелл воспринимаются нами как действующие лица комедий и драм, которые мы видим на сцене. Таков — кроме названных выше — князь Утятин и все его окружение в «Последыше», «Счастливые» в первой части поэмы «Кому на Руси жить хорошо», Савелий, богатырь святорусский, и его внучка Матрена Корчагина в той же поэме, таковы Ванька и Тихоныч в «Коробейниках», Крот в «Несчастных», старый Наум в «Горе старого Наума», знаменитый Влас и т. д.

Среди всех этих драматических персонажей заметное место занимает он сам как одно из действующих лиц в большинстве своих стихотворений. Его авторское «я» то и дело встает перед нами; оно является связующим звеном для множества его стихотворений, благодаря чему мы и воспринимаем их как единое целое.

В «Железной дороге» Некрасов тоже является нам в качестве одного из героев поэмы. Рядом с другими ее персонажами мы видим и его самого, каким мы знаем его по портретам. Изможденное, худое лицо, карие, очень большие глаза, ярославская крестьянская бородка. Именно таким изобразила его одна из иллюстраций к «Железной дороге», и это присутствие автора среди созданных им персонажей никому не показалось удивительным, так как читатели и сами уверены, что лирическое «я» в его поэме вполне совпадает с авторским. Читатели приучены к этому самим же Некрасовым. Они издавна привыкли к тому, что и в «Крестьянских детях», и в «Рыцаре на час», и в «Тишине», и в «Балете», и в цикле стихов «О погоде» фигурирует он сам, Николай Алексеевич, а не какой-то «вообще человек», обычно скрывающийся за лирическим «я». И разве «Песня Еремушке» не утратила бы значительной доли своей действенной силы, если бы, в представлении читателя, она не была спета на крылечке избы тем же человеком, который на предыдущих страницах кричал проходившему школьнику:

и скитался по Волкову кладбищу, отыскивая могилу Белинского:

Когда читаешь, например, его поэму «На Волге», или «Ликует враг», или «Последние песни», ощущаешь эти стихотворения как отдельные сцены какой-то многоактной — очень патетической — драмы из жизни Некрасова от раннего детства до старости.

Все это — монологи, в которых главный герой с самых различных сторон раскрывает свой внутренний мир. Иногда он выступает здесь как грозный трибун, обличающий жестокости ненавистного строя. Иногда он столь же страстно обличает себя в каких-то грехах, якобы мешающих ему служить революции.