его стих и сам начинал пыхтеть. Это не звукоподражание, это повышенное, лирическое, свойственное только великим поэтам ощущение фонетики каждого слова, без которого лучшая в мире семантика была бы в поэзии мертва.

А когда он писал о колокольном звоне, его стих и сам начинал звонить. Замечательна смелость, с которой в стихотворении «Деревенские новости» он нарушил на мгновение дактилический ритм, чтобы передать нестройные, беспорядочные колокольные звоны, производимые бурей:

В третью строчку он, ломая стопу, вставил два лишних слога и, резко нарушив мерное движение стиха, изобразил, как суматошливо звонят колокола, когда они качаются под налетающим ветром.

То же произошло и в его посвящении «Сестре» (в поэме «Мороз, Красный нос»): стихотворение написано трехстопным анапестом, но, едва в него ворвалась тема бури, эта метрическая схема нарушилась, и в стихе появились три лишних слога:

Вообще ветер был любимой стихией Некрасова, поэт изображал его множество раз, отлично воспроизводя в своем стихе его музыкальную сущность. Вот, например, дуновение деревенского теплого ветра:

Эти гласные о-е-и, о-е-и, параллельно расположенные в обеих строках и обвитые аллитерирующими в-н-в-н-в-н-в-н-н, не только повествуют о ветре, но как бы веют и сами.

Но вот этот ветер налетел на леса, запутался и закружился в древесных вершинах и сразу окрасился звуками «р»:

Такова же звуковая экспрессия его «Размышлений у парадного подъезда»: