Но, конечно, не ею определяется самобытное звучание «Железной дороги». Они — в протяжности и широте ее чисто народной, медлительной дикции, в разных градациях песенности, то убывающей, то снова усиливающейся, в замене двугласных рифм дактилическими, в нерегулярно появляющихся кратких трехстопных стихах, замыкающих собою длинные четырехстопные строки («Думаю думу свою», «Голод названье ему», «Мирные дети труда») и т. д. и т. д.

5

Есть в «Железной дороге» еще одно качество, которое резко отличает ее от других тогдашних произведений поэзии, затрагивающих такую же тему.

Это качество можно назвать драматизмом. В поэме повествовательно-драматический стиль: здесь, словно на сцене, показан один из величайших конфликтов эпохи. Оба лагеря, вовлеченные в этот конфликт, представлены здесь персонажами драмы, разыгрывающейся перед взволнованным зрителем, причем коллизия правды и кривды воплощается в сценических образах. Представители правды: «высокорослый больной белорус» и все его собратья по труду. Представители кривды: «купчина»-подрядчик, генерал и др.

Стихи повествовательного жанра постоянно тяготеют в поэзии Некрасова к более или менее отчетливо выраженным драматическим формам. Недаром эти стихи у него изобилуют диалогами и монологами («Поэт и гражданин», «Герои времени», «Медвежья охота», «Княгиня Трубецкая» и т. д.). Если бы Некрасов никогда не писал для театра, мы и тогда имели бы право сказать, что драматургия была одной из главнейших основ ого творчества. Многие его стихи так сюжетны, в них столько сценических коллизий, что ясно: создать их мог только поэт-драматург. Вспомним хотя бы такие, как «Извозчик», «Свадьба», «Секрет», «Последыш», «Филантроп», «Огородник», «Коробейники», «В деревне», «Саша». Даже в его лирике, даже в романсах — сценическая, театральная фабула. Легко можно представить себе его знаменитое стихотворение «Еду ли ночью по улице темной» изложенным в театрализованной форме. В сущности, это драма в стихах. Ее сюжет может служить материалом для воплощения на сцене.

Здесь одна из устойчивых особенностей некрасовской лирики. Этим она отличается от лирики Тютчева, Фета, Щербины, Полонского, Майкова, которая почти никогда не имеет в себе элементов театрального действа. У Некрасова же такие элементы повсюду. Перечтите его стихотворную притчу «О двух великих грешниках» (в поэме «Кому на Руси жить хорошо») или помещенную там же новеллу «Про холопа примерного — Якова верного»; в самой их композиции чувствуется рука драматурга: здесь есть завязка, развязка, есть столкновение кривды и правды, и им не хватает только театрализованной формы, чтобы стать достоянием сцены. Их мог написать только тот, кому свойственно мышление драматурга.