В той части поэмы, которая зовется «Крестьянка», героиня ее, Матрена Корчагина, всю ночь до рассвета рассказывает странникам свою горькую жизнь. По внешности это рассказ. Но вслушайтесь или хотя бы всмотритесь:

Это строго выдержанная народная песня, где речь разбита на равные части, параллельные одна другой в ритме, в синтаксисе, в смысле и в звуке. Такими песнями речь Матрены Корчагиной полна до избытка: едва Матрена вымолвила несколько вступительных слов, она уже запела ту песню, которою будил ее брат (III, 247).

На ближайших страницах три песни — одна за другой: свадебное причитание матери и два свадебных причитания невесты. На следующих страницах снова свадебные песни. Их тоже три:

1. «Ты скажи, за что, молодой купец...» (III, 251).

2. «Впервой я поклонилася...» (III, 252).

3. «У суда стоять ломит ноженьки» (III, 252).

Причем эта третья песня поется с участием хора. Вслед за нею — четвертая: «Спится мне, младенькой, дремлется» (III, 253), пятая: «Мой постылый муж» (III, 256), шестая: «Впереди летит — ясным соколом» (III, 281) и т. д. и т. д.

Но дело не только в этих песнях, введенных Некрасовым из разных фольклорных источников, дело в том, что нет никакой сколько-нибудь заметной границы между этими песнями и основным повествованием Корчагиной, потому что основное повествование тоже приближается к песне по всему своему синтаксическому складу.

Разница только в степени. Даже отдельные строки в рассказе Корчагиной построены по принципу песни:

За батюшкой, // за матушкой...

Ой, ласточка, // ой, глупая!..

Не на землю, // не на воду...

По младости, // по глупости...

(III, 247, 271, 274, 286)

Всюду, чуть не на каждой странице, возникают эти песенные деления стиха на две параллельные части: