Вот что я вспоминаю из услышанного в тот майский день.

Оба печальных гостя горевали о том, что не сидят за столом втроём. Дядя Миша объяснял причину столь раннего ухода отца. Вспоминал, как в сентябре 1942 года вытащил его из горящего танка. Танк мчал вперёд, круша всё на своём пути.

Помню, здесь его перебил крёстный.

«Ну да, недаром же его звали безбашенным», — с горькой усмешкой произнёс он.

Дядя продолжил свой рассказ, говорил, что это сражение было жутким зрелищем. Говорил, что отец был без сознания, весь залитый кровью. Из экипажа уцелел только он и командир танка.

Примечание. Я нашла командира танка, хоть в наградном отца была только фамилия «Парамонов». Но об этом во второй книге трилогии.

Примечание. Я нашла командира танка, хоть в наградном отца была только фамилия «Парамонов». Но об этом во второй книге трилогии.

А ещё дядя сказал, что отец, когда пришёл в себя от тяжелейшей контузии и тяжёлого ранения, категорически отказался уезжать из полевого госпиталя в тыл.

«Ему нельзя было отрывать голову от подушки, — рассказывал дядя, — а он, увидев меня, глаза вытаращил, руки тянет, а сказать ничего не может. Я его успокоил, погладил по голове, как ребёнка. Глаза Фёдора заблестели, он заскрипел зубами, видно, слёз стыдился. Одно только шептал: „Ты живой, браток, ты живой… А я думал…“ Он так и не сказал, что думал».

Дяде врач сказал, что папка, на удивление всех, быстро шёл на поправку. Дядя Миша смог появиться у папки только единожды. Вскоре их пути разошлись.

«А я знаю, что он думал, — грустно сказал крёстный, — думал, что ты погиб в окружении. Федька часто вспоминал, как пытались в составе трёх танков прорваться к вам, доставить хотя бы провиант, но не смогли. Отчаянный он был, без страха. Столько со смертью встречался и побеждал. Мы же с ним встретились в 1943 во время учёбы в танковом училище, да так и прошли рядом, пока смерть не разлучила. Учёба… Какая (…) там учёба!? Он хоть уже и навоевался, и настрелялся. А я если пять раз выстрелил на учёбе, то хорошо. Да и учёбой не назовёшь то время, то один приедет со словами: „надо, ребята, помочь гада уничтожить“, то другой приказ. Так и воевали вместо учёбы. Ну, ничего, живы вот».

Дядя, усмехнувшись, сказал тогда, мол, на войне, кто как выживал, выбор был у каждого, но не каждый делал его правильно, на кону стояли ЖИЗНЬ и ЧЕСТЬ. Насмотрелся я на своей службе. Не всё солдаты были самострелами, бывали и высокие чины.