Крёстный полюбопытствовал, как различали самострелов. Дядя сказал, что у самострелов вокруг раны всегда ожог оставался, так как выстрел с близкого расстояния.

Я запомнила фамилию, созвучную с фамилией нашего агронома. А теперь вот, изучая документы, наткнулась вновь на неё и вспомнила рассказ дяди Пысенок Михаила Андреевича, санинструктора.

Так уж случилось, что перевязывать рану генералу пришлось дяде Мише. Генерал по взгляду понял, что санинструктор догадался, что он сам себе прострелил ногу, хоть и сделал это через хлеб во избежание ожога.

Сначала «вояка» потянулся за оружием, но потом, махнув рукой, брезгливо сказал: «Всё равно все передохните тут». Приказал выломать хорошую палку, чтобы добрести до самолёта, который прибыл за командующим армией Михаилом Ефремовым.

Помню, дядя горько сказал о том, что народ нужен только для защиты дармоедов.

Примечание. Из открытых документов мы знаем, что командарм Ефремов отказался покидать своих солдат, приказал, погрузить на прибывший самолёт знамёна и тяжелораненых.

Примечание. Из открытых документов мы знаем, что командарм Ефремов отказался покидать своих солдат, приказал, погрузить на прибывший самолёт знамёна и тяжелораненых.

Дядя тоже занимался погрузкой и видел, как генерал залез в самолёт, заняв место тяжелораненого.

«Вот тебе выбор, — подытожил дядя. — А до самолёта двигал быстро сам, боялся, что без него улетит… Нас вышло из окружения совсем горстка. Обессилили от голода и холода, мы же в валенках ходили, а кругом вода уже была»…

Вот как вспоминают то страшное время те, которым удалось выйти живыми из окружения.

«Голод — страшное дело, страшнее пули, страшнее смерти. Голодали до крайнего истощения, уже давно были съедены свои разваренные ремни и подошвы найденных сапог. С самолётов сбрасывали мешки с сухарями, которые часто попадали к немцам или на контролируемые или участки. Тогда сухари могли стоить нам жизни».

Но несмотря на это, озверевшим стадом армия не стала, армия оставалась армией, не терявшей братства, человечности, чувства локтя и главного — способности сопротивляться.

«Мы верили, — говорил мой дядя Миша, — что в боях под Вязьмой мы заслоняли Москву».

В марте 1943 г. наши войска все-таки взяли Вязьму.

Считается, что действия 33-й армии по овладению г. Вязьма являются составной частью наступательной Ржевско-Вяземской операции.