К 1911 году леди Кунард переехала в Лондон вместе со своей дочерью Нэнси, которой уделялось очень мало внимания. Именно здесь она вступила в свои права. Ее приемы были известны тем, что на них собирались все – от принца Уэльского и доброго друга Роберта Абди (вместе с женой, носившей египетскую брошь) до скромных музыкантов и неизвестных писателей: «да кто угодно, лишь бы они были интересны». Обладая впечатляющими познаниями и любовью к искусству, от французской литературы до немецкой оперы, леди Кунард питала слабость к творческим типам. Ходили даже слухи, что писатель Джордж Мур был отцом ее дочери.

Расставшись с мужем, леди Кунард влюбилась в дирижера Томаса Бичема. Много лет спустя Бичем разобьет ей сердце, женившись в Америке на ком-то еще, но пока они были вместе в Лондоне, леди Кунард горячо поддерживала его музыкальные проекты. Не смущаясь неодобрением известных людей (в том числе оперной дивы Нелли Мелбы), она неустанно организовывала мероприятия в помощь Бичему, призывая друзей и знакомых внести свой вклад в это достойное дело.

Настала очередь Жака поддаться на уговоры. Как объяснила леди Кунард за обедом в отеле Brown's в Мейфэре, она планировала декабрьский показ мод для благотворительного фонда Бичема – имперской Лиги оперы. И уже подписала на это Дома моды Worth и Callot Sœurs, а также парикмахера парижского общества Эмиля. Для полноты картины нужны были драгоценности. Жаку не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Одна из приятных сторон лондонского филиала и мастерской заключалась в том, что ему не нужно было советоваться с братьями. Он с удовольствием согласился. Это было не только благое дело, но и возможность продемонстрировать новейшие идеи перед лучшими клиентами Лондона. «Идея состояла в том, – объяснил Жак Пьеру, – чтобы показать, что могут носить женщины – как с короткими, так и с длинными волосами».

Приступив к работе, Жак предложил дизайнерам разработать идеи для усыпанных драгоценными камнями заколок и современных украшений для волос. Довоенные времена больших причесок (и диадем, которые сидели на макушке) были вытеснены более короткими стрижками, и они требовали изменения аксессуаров. Cartier London выпустил большое количество бандо, которые носили на лбу: с темно-красными акцентами из бирманских рубинов или всплесками ярко-синего цвета из сапфиров.

Всегда думая о новых возможностях дизайна, Жак делал и более необычные предложения. Он подал идею объединить браслеты, чтобы создать ленту для волос. Герцогу Йоркскому (впоследствии – королю Георгу VI) идея понравилась настолько, что он купил такую комбинацию для своей жены: пять браслетов в стиле ар-деко, каждый из которых был украшен разными драгоценными камнями (один с сапфирами, один с изумрудами, один с рубинами и два с бриллиантами), а также рамку, чтобы превратить любые три из них в бандо. Одно особенно яркое бандо, которое можно было разбить на два отдельных браслета, было сделано из резных индийских сапфиров, рубинов и изумрудов. Ранний пример стиля Cartier «тутти-фрутти», оно был достаточно эффектным, чтобы быть проданным еще до показа мод. Покупательницей стала стильная и обладавшая большими связями леди Маунтбаттен, которая, весьма удачно выбрав головной убор, впоследствии стала вице-королевой Индии.