Саша там многие вещи прятал, чтобы их не растащили. В результате этого похода появилась коробка с «драгоценностями», которую я принес в мастерские ГАБТа. И на протяжении всей моей карьеры эти брошки, камни, ленты нашивались на мои костюмы. Туда попало и несколько лент с какого-то оперного одеяния с красными камнями. Я решил их на «Баядерку» взять, на III акт. Рубины – как капли крови на траурных белых одеждах Солора, погубившего Никию.

С костюмами я все придумал, но репетировать с кем? Ни педагога, ни партнерш!

80

Уланова в театре не появлялась, но наш репетиционный процесс «Баядерки» продолжался… по телефону. Не слышал, чтобы с кем-то происходило подобное. Самой сложной для танцовщика в этом балете является картина «Теней». Выход Солора я делал, как М. Лавровский. Его в свое время специально для него придумал В. Чабукиани. Раньше артисты там просто бегали, ни одного прыжка до появления Никии.

Но бег, прыжки – это только движения, в них должен быть смысл. И тут, конечно, помогли советы Галины Сергеевны: «Коля, когда вы появляетесь перед „Тенями“ в комнате, вы должны в своем беге передать трепет, состояние вашей души. Солор начинает курить кальян, для того чтобы забыться…»

Состояние было мне понятно, но как бежать?! Уланова сказала: «Отчасти это должно перекликаться с бегом Жизели по кругу, когда ей мерещатся чьи-то лица, но в действительности она не видит никого. Когда вы побежите по кругу, у вас должно быть такое состояние. Это не безумие, как у нее, но состояние, близкое к нему, когда душевная боль выплескивается наружу…»

Я включил на видео бег улановской Жизели. Долго смотрел. Как побежать? Никого же нет вокруг Солора, зачем я буду бежать? В общем, я начал пробовать. Галина Сергеевна меня учила: «Встаньте перед зеркалом и пробуйте, пробуйте, не боясь показаться неловким, ищите!» А я же был помешан на своей профессии, мог часами над тем, что не получалось, биться. В общем, бегал я бегал, ни черта не получается. А у меня на кассете после «Жизели» был записан какой-то документальный фильм про Уланову. Начинался он с бега Джульетты. И побежала Галина Сергеевна с плащиком… И в эту секунду я сказал – о! Поставил на раскадровку, посмотрел, как она в плаще закутана… Через день выход Солора в «Тенях» был готов.

Я позвонил в мастерские и сказал: «Юля, мне нужен плащ!» – «Какой?» – «Белый. Он должен быть à la плащ Жана де Бриена в „Раймонде“, только не тяжелый, мне нужно что-то очень легкое, самую легкую ткань на него…»

В связи с пошивкой моих костюмов для «Баядерки», всемогущая Муза Николаевна вновь открыла свой сейф и достала оттуда отрез ткани, единственный в своем роде, какого больше, наверное, в природе не существовало. За сутки до спектакля мне из него сшили гигантский белый плащ. На премьере «Баядерки», когда я начал танцевать I акт, костюмы ко II и III актам еще несли из мастерских…