Через несколько лет у его отца – народного артиста СССР, певца А. Ф. Ведерникова – был юбилей. Большой театр уже закрыли на так называемый ремонт, потому Ведерников-младший сделал авторскую редакцию «Бориса Годунова» М. Мусоргского на Новой сцене ГАБТа. Ведерников-старший был одним из лучших исполнителей партии Годунова. Высидев некоторое время, он был так возмущен «созданием» сына, что демонстративно встал и ушел, как говорится громко хлопнув дверью. Ушел с собственного юбилея, потому что искусство для него было выше родства и конъюнктурных соображений. Так поступала старая гвардия Большого театра.

72

Вернувшись из Парижа, я вновь попал в свой привычный ритм жизни. Утром класс у Семёновой, потом репетиции, спектакли. Не могу сказать, что Марина Тимофеевна была в восторге от «Пиковой дамы» Р. Пети, она была в восторге от меня. Но советовала не заигрываться такой хореографией, чтобы не потерять форму. Моему успеху в Парижской опере она радовалась. Но, опять же, за меня, а не за Парижскую оперу. А я скучал по Парижу, потому что там мне было очень хорошо.

После ухода из театра Г. Н. Рождественского в ГАБТе решили возобновить «Дочь фараона», приехал П. Лакотт. Мы с Грачевой опять стали у него любимыми артистами, весьма успешно станцевали в Кремлевском дворце съездов восстановленную «Дочь Парамона», как этот балет не из добрых побуждений называли в труппе.

Во время работы в Парижской опере я познакомился с супругой Лакотта – Гилен Тесмар, этуалью Парижской оперы, лучшей исполнительницей его «Сильфиды». Лакотт делал этот спектакль именно для нее. Я обожал Тесмар, с удовольствием приходил к ним в гости, даже ездил в их имение. Там было царство птиц: большой попугай Пахита и два лебедя. Я понимал, что Лакотт обхаживает меня не без задней мысли. Ему было нужно, чтобы я не взбрыкнул и станцевал восстановленную им «Дочь фараона» в Москве. Я бы станцевал спектакль в любом случае, ведь этот балет стал частью моей жизни и был поставлен на моих «костях». Чтобы наверняка меня «прикормить», Лакотт доверительно сообщил: «Я буду ставить в Парижской опере „Пахиту“, мы тебя обязательно позовем!» Станцевать «Пахиту», премьеру которой некогда танцевал брат Мариуса Петипа – Люсьен, просто мечта! Снова выйти на сцену Опера́… Я ждал приглашения…

Главным событием того года был очередной Международный фестиваль балета «Мариинский». Меня ангажировали танцевать в «Вечере балетов М. Фокина». В тот год Вазиев особенно тесно сотрудничал с В. Малаховым. В I акте он танцевал «Шопениану», во II акте – «Петрушку», а в III акте, заключительном, то есть в самом «козырном», я с Ирмой Ниорадзе должен был исполнить «Шехеразаду».