71

15 января мне предстояло танцевать «Щелкунчик» в Большом театре. Вдруг объявили, что на спектакле будет присутствовать В. В. Путин с каким-то важным гостем, то есть предстоял правительственный спектакль. Когда Г. Н. Рождественский ушел из ГАБТа, главным дирижером назначили А. А. Ведерникова. Он никогда не дирижировал «Щелкунчиком».

Я выписал репетицию с дирижером спектакля, как это обычно делается. Мы с Марьяной Рыжкиной, танцевавшей Машу, сидим, ждем его в зале. Звонят: «Ведерников не может прийти». У нас-то спектакль готов, а у Ведерникова конь не валялся. Ждем его второй день, он опять не приходит. Опять звонят: «Извините, пожалуйста, он не может, давайте завтра. Завтра он будет сто процентов». А у нас через день спектакль.

Третий раз со Стручковой и Фадеечевым ждем его в зале. Репетиция с 12.00 до 14.00 назначена – нет никого! Я пошел к Иксанову. Тот был занят. Я решил, что успею к себе в гримерку зайти.

Вдруг ко мне в раздевалку кто-то прибегает: «Ой, Коля, срочно! Тебя там Ведерников ждет в канцелярии!» Я говорю: «А зачем он мне в канцелярии? Он на репетицию должен был прийти». Но в канцелярию я все-таки поднялся. Вхожу, вместе со мной туда зашел Н. Б. Фадеечев. На стуле, развалившись в вальяжной позе, сидел Ведерников. Он не нашел нужным ни встать, ни поздороваться с нами. И вдруг, кисло на меня посмотрев, произнес: «Ну, натанцуйте мне то, что вам надо». «Давайте начнем с того, что надо бы встать, поздороваться», – вскипел я. Вижу боковым зрением, что инспектор балета за столом схватилась за сердце. Фадеечев, улыбнувшись, как Чеширский кот, бочком, бочком – и выплыл из канцелярии. «Какое право вы имеете со мной так разговаривать?» – вдруг навел на резкость Ведерников. «А какое право вы имеете не приходить на репетиции? Вас не один день ждали четыре человека, двое из которых народные артисты СССР?!»

В общем, высказав все, что о нем думал, я пошел к Иксанову. Положил ему на стол докладную. Не знаю, что там было дальше, но Ведерников вечером звонил, извинялся. На следующий день на репетиции Стручкова сказала: «Ну, Колька, ты даешь! Звонил Ведерников, извинялся». Он и Рыжкиной позвонил, и Фадеечеву, стал ему ныть: «Николай Борисович, что мне делать? Цискаридзе отказывается со мной встречаться. Вы не сможете мне в антракте хотя бы показать его темп?» Николай Борисович подошел ко мне перед спектаклем: «Ну, Коко, ну ты, ладно. Ты уже поставил его на место, давай…» В общем, перед спектаклем мы с Ведерниковым пообщались. Не знаю, как вышло, что в спектакле без срывов обошлось.