Была у Бори дочка. Окончила она с красным дипломом филфак и в аспирантуре влюбилась в красивого юношу Алексея. Он был абхазцем. Поэтом и литературоведом-пушкинистом. Изящный, глаза горящие, высокий и утонченный, как юный князь. Он и был там каким-то княжеским отпрыском, там у них каждый пятый — князь, если не каждый третий. Короче, Боря выдавал дочку замуж. С понтом. Ну как возможности позволяли и обычаи. То есть поллитровка на одиннадцать персон. Но персон было много. Свадьбу играли в санатории на берегу Финского залива. Очень специфическое было мероприятие. Абхазцы держались скромно, а Борина родня — еще скромнее. Как-то без разгуляева: попили, поели, попели, поговорили, разъехались. Но бриллианты невесте подарили. А я свадьбы вообще-то терпеть не могу. Как и любые ритуалы, где встречаются совершенно чужие друг другу люди и после некоего количества спиртного вынимают свои фаллометры и начинают меряться. Поэтому и стараюсь никогда не принимать приглашений. Но тут пришлось. Дело в том, что жених был моим сотрудником. Я взял его на работу в свою программу «Петербургское время» стажером. Было это в 2000 году. Боря очень просил.

— Слушай, ну выручи меня, а? Ну пожалуйста, — ныл Боря и выстреливал из моисеевых глаз струи многотысячелетней скорби. — Ну вот ты пойми! Свадьба, родственники из Иерусалима и Майами едут, спрашивают, кто жених, сколько зарабатывает, какие перспективы. А какие у этого перспективы, если он только Пушкина и Шекспира знает, хоть и наизусть? Тьфу! Аспирант филфака! Кафедра русской поэзии! Ну стыдуха же мне доченьку за такого выдавать. Возьми его корреспондентом, он вроде писать умеет. А если не потянет, выгонишь через пару месяцев. Даже платить ему не обязательно. Пусть хоть статус будет — корреспондент в известной передаче…

Я не мог отказать Боре. Ну вот как? Видно было, что, если я скажу нет, он не обидится, а просто аннигилируется от грусти или сгорит от горя, как та самая купина синайская[635].

— Ладно, — говорю. — Пусть завтра приходит.

Утром пришел ко мне этот невольник чести. Вот, блин, не люблю работать с поэтами. Дружить — да. А вот чтобы вместе что-то делать, это на фиг. Алексей был настолько манерен и высокомерен, утончен и велик, что я сразу послал его стажером на съемки сюжета про аварию на канализации в Красном Селе. Ты, говорю, можешь и не писать. Ты мне потом расскажи все красиво, а я сам напишу. Вам, филологам, такие слова неизвестны, какими надо этот текст написать. Князь надменно склонил голову в знак согласия и поехал смотреть, как в каком-то захолустье из-под асфальта бьет струя говна. Оператору я шепнул: снимай как надо, а я потом гляну сюжет и сам напишу. Типа пассажир с тобой в бригаде, из него репортер как из меня режиссер китайской оперы.