Ну а что? Дело интересное! И поехал.

То ли судьба баловалась, то ли действительно из Женьки гениальный менеджер получился, но к середине девяностых у них с товарищем было пять крупных металлургических заводов в Казахстане. По скромным оценкам, миллионов двести долларов. На счету в банке швейцарском — десятка. «Майбах» бронированный, дюжина охранников, дворец какого-то партийного хмыря приватизировал. Катался как сыр в масле. Джет арендовал, чтобы на выходные в Бангкок слетать, порезвиться с девчонками, в море искупаться. Ну и с аквалангом понырять. Любил Женька это дело, хоть и не профи был, но продвинутый любитель. И обратно в Алматы — работать, делать золото из железа и меди. Паспорт казахский справил. Даже каким-то лауреатом стал и членом Торгово-промышленной палаты.

Так продолжалось пять лет, пока однажды не заинтересовался этим делом кто-то из клана Назарбаева — то ли дочка, то ли муж ейный. И стали Женьку щемить. Предложили:

— Дай долю — семьдесят процентов нам, а остальное тебе с товарищем.

Женя говорит:

— Денег могу отстегнуть, а долю — никак. Ведь я же не один, у меня компаньон. Как я ему скажу: было у тебя двести миллионов, а теперь тридцать миллионов. Он же не поймет, так дела не делают, если на то пошло, давайте как-то погуманнее. Ну хоть пополам.

— Нет, — говорят. — Папа сказал: если на тридцать процентов не согласится, завтра будет десять. А послезавтра — пять.

Женя тогда весь на понтах был еще. И не согласился. Ну и началось: товарища из двух калашей расстреляли прямо в офисе. А Женьку арестовали — типа за незаконное предпринимательство. Еще пистолет подбросили в машину и для верности кокса пакет на особо крупный размер. Я не знаю, шмыгал Женька тогда или вообще не при делах, но явно полкило кокса в машине не возил. Многовато на одного. В общем, впихнули его в пресс-хату, и началось.

— Папа сказал: отдаешь все — и свободен. А если нет, то конфискуем по суду за неуплату налогов. И срать, что ты с казахским паспортом, ты не казах, на тебя законы не распространяются.

Продержали Женю в изоляторе полгода. Прессовали. Опустить пытались по беспределу, но Женя как волк — дрался до последнего. Быстро все понятия схватил — вот гениальный человек, в любой ситуации мгновенно ориентируется. Сибирское это у него. Кровь такая. Не смогли его сломать.

Я потом многие недели расспрашивал Женьку о тюремных порядках. Вот как человек из князи в грязи, с воли в камеру, из «майбаха» в автозак? Вот как не сломаться? Женька говорил:

— Надо глаза контролировать, чтобы страха не было. Убьют — ну убьют. Всех когда-то убьют. Кого суки в камере, кого водка, кого киллер, кого рак, ну а кого-то годы. Но если не хочешь раньше, не ссы, и, скорее всего, Всевышний поможет.