В общем, дама была интересной собеседницей и слушать ее было приятно. Через две недели мы сделали еще одну программу, потом еще, еще и еще. А потом начались какие-то выборы, и мне стало не до нарративов и симулякров, надо было работать. Ну и я поручил юному князю самому делать программу с дамой. Не в прямом эфире, а в записи, так как у меня были куда более важные заказчики, чем какое-то выпендрежное издательство за восемьсот долларов в месяц. Князь эту программу благополучно завалил, и дама отказалась. Жаль, конечно, что так вышло. Милая она была и прикольная. Целый шкаф книг мне навезла. Я только потом узнал, что она каждые две недели прилетала к нам из Москвы на самолете. На частном. Ну вот есть такие люди, которые спонсируют небезразличную им русскую культуру. Чисто ради интереса к сингулярности эпистемологических текстов. Особенно если этим увлекается старшая сестра.

Борю Гринера я уже много лет не видел. Лешка Монахов мне порой звонит и что-то величественно рассказывает, тряся лохматой бородой. Ударился в православие, служит дьяконом в Рощине. Благодать от него даже по скайпу передается. И запах ладана, свечей, церковных пыльных бабушек исходит прямо от клавиатуры ноута, когда он соизволит позвонить старому школьному приятелю-изгнаннику. Где Борина дочка-княгиня, я тоже не знаю. А Ирина Дмитриевна Прохорова[641] вроде по-прежнему работает в своем издательстве НЛО.

ЖЕНЬКИНА ЛЮБОВЬ

ЖЕНЬКИНА ЛЮБОВЬ

Женька родом из Сибири. Алтайский. Вроде как русский, но что-то есть в разрезе узких глаз, в морщинках вокруг них. Что-то скифское, азиатское. Сам сухой, крепкий, большеголовый. На Шукшина похож. Лицом высох. Как лиственница, потемнел. Жизнь его била, конечно, как деревенская тетка — ковер из избы. Вытащила, на веревке развесила и ну давай лупить со всех сторон, чтобы пыль всю выбить, чтобы как новый был. Из Женьки много пыли выколотилось. Очень. Из Барнаула в армию забрали после школы. Точнее, на флот Балтийский. Служил три года в Таллинне, когда еще одна буква «н» была[642]. В середине восьмидесятых. Потом поступил в мореходку, получил диплом штурмана. Поплавал малехо, да вот началась перестройка. Женька парень рисковый, сразу вписался в кооператив. Стал металлоломом заниматься. Сам. Сначала резал списанные траулеры. Потом с цветметом закрутился, благо в Эстонии завязки были. Приезжал в Ленинград, закупал, вез в Таллинн, продавал.

Поднялся быстро. И тут к нему товарищ по мореходке обратился:

— А давай в Казахстан махнем! Есть тема, тоже по металлу. Завод крупный стоит — нет сырья, нет заказов. Поехали! У меня там есть лобби в правительстве. Поддержат.