Вскоре Четверикова отозвали из 42-й армии, и он стал выпускать фронтовую радиогазету. Сам написал для нее много стихотворений, рассказов.

— Я очень люблю среди этих вещей рассказ «Бессмертие» и новеллу «Сахар», — говорит Борис Дмитриевич. — Но как-то по-особенному меня волнует и радует моя солдатская побасенка «Ничего подобного». Она была в годы войны выпущена массовым тиражом, как солдатская листовка, и читали ее в окопах.

Для радиогазеты Четвериков написал серию фельетонов и инсценировок о Васе Теркине — как бы в развитие этого образа. Одна инсценировка была такого содержания.

Теркину поручили срочно достать «языка». Теркин благополучно сцапал немца и всю дорогу читал ему нотации. Вернувшись в свою часть, сдал немца и пошел отсыпаться. Вдруг вызывают снова. «Кого же ты привел? Ведь это глухонемой!» — «Как глухонемой? Да я же с ним всю дорогу разговаривал, политику ему объяснял…»

В военные годы Четвериков написал очень много. Это прежде всего стихотворения. Его «Махорочка» так и просится на музыку, на лихую, наполненную молодостью песню:

Таким же мажорным, песенным ладом звучит стихотворение «Полный ход»:

Совсем другое настроение в коротеньком стихотворении «Свастика»:

Эти стихотворения, так же как и другие стихи военных лет, включены в сборник «Страна задумчивых берез» (издательство «Советская Россия», 1967 год), прочитав который, читатель может убедиться, что известный прозаик Четвериков является и интересным поэтом.

В годы блокады Борис Дмитриевич написал и несколько поэм: «Иван да Марья», «Ночной смотр», «Наше поколение», «Ленинград» и др. «Наше поколение» вошло в эстрадный сборник, выпущенный издательством «Искусство» в 1945 году. Эту поэму артисты читали по радио и с эстрады, читал ее и сам автор. В поэме есть строки, полные ненависти к врагу:

Поэму «Ленинград» следует отметить особо. Ее читали во время войны два актера (Полицеймако и Эдуард Белецкий), читали повсюду: в Смольном на концерте 6 ноября 1942 года, в филармонии, в клубах, в воинских частях, на кораблях Балтики. Текст ее еще в военное время разошелся в сотнях экземпляров в рукописном виде. Поэма «Ленинград» передавалась и по радио.

На фронте был такой случай. Один наш танк был подбит и застрял в ничейной полосе. Танкист приготовился дать последний бой и с честью погибнуть. А пока что включил в танке радиоприемник и вдруг услышал:

Это была поэма «Ленинград».

— Вы фронтовик и можете представить себе, — вспоминает Борис Дмитриевич, — с каким чувством слушал этот танкист? Он мне рассказывал об этом позже, когда его машину удалось все-таки вытащить и спасти. Танкист говорил, что поэма его взволновала, воодушевила, влила в него силы — ведь это был голос оттуда, из родного города…