— Слышь, Настасья! Учитель идет, открывай шире ворота.

Потом он взял его за руку, вывел на улицу и сказал:

— Вот что, малый. Беги-ка ты на салазках кататься. Некогда тете Насте с твоей грамотой возиться.

На другой день Анатолий Рыбин пошел к Большаковым со школьной учительницей. Она долго и серьезно разговаривала со Степаном Гордеевичем, совестила его, убеждала. После этого он вроде притих несколько, но дети его, а их было пятеро, словно по команде отца поднимали вокруг маленького учителя такой гвалт, что заниматься все равно не было никакой возможности.

— А ты поиграй с ними, — сказал ему однажды Степан Гордеевич. — Иди на улицу и поиграй, чтобы тетя Настя отдохнула. Вот молодец будешь.

С того дня так и повелось: едва Анатолий Рыбин появлялся у Большаковых, как ребята хватали его за руки и тащили на улицу, а с занятиями по-прежнему ничего не получалось. Гавриил Варфоломеевич как-то сказал сыну: «Зря ты, наверно, стараешься. Ведь Степуня сам-то первого класса не закончил и за всю свою жизнь ни одной книжки не прочитал». А сын подумал: «Как же он будет читать, если первого класса не закончил?» Однажды Анатолий взял у отца книгу с произведениями Горького и, придя к Большаковым, сказал:

— А хочешь, дядя Степан, я почитаю вслух?

Такое храброе предложение парня заинтересовало полупьяного Большакова. Он взял вдруг книжку и стал внимательно рассматривать картинки. Больше всего он увлекся почему-то иллюстрациями к роману Горького «Мать».

— А ну-ка, ну-ка, почитай, — сказал он, показав на заголовок книги, и так цыкнул на своих шумоватых ребят, что те мигом сыпанули кто на печку, кто в чулан на полати, словом, кто куда.

Чтение продолжалось весь вечер. Большаков слушал очень внимательно, иногда тихо дергал чтеца за рукав и просил:

— Постой, постой. Прочти-ка вот тут еще разок.

И Анатолий с радостью перечитывал заинтересовавшие Дядю Степана места по два и по три раза. Особенно понравился Большакову разговор матери с пьяным сыном Павлом. Он спросил с нетерпением:

— Ну, что, образумит она его? — И сам же ответил: — Ей-ей, такая образумит.

На другой день, едва Рыбин появился в дверях большаковского дома, глава семьи уже сам спросил с явным нетерпением:

— А про мать и Павла читать будешь?

И снова продолжалась громкая читка, но уже не весь вечер. На этот раз Анатолию удалось упросить хозяина разрешить позаниматься и по чтению и по письму с Анастасией Федоровной. Потом как-то постепенно втянулся в учебу и сам Большаков, который хотя и умел читать, но плохо, по складам. А главное, что бросилось в глаза маленькому учителю, Степан Гордеевич почти совершенно перестал выпивать и даже как-то сказал, раздумчиво покачав головой: