25 апреля я побывал на промежуточном коммутаторе «Мюриц» в группе армий «Висла» у генерал-полковника Хейнрици, который в конце марта сменил рейхсфюрера СС Гиммлера, и его начальника связи генерал-лейтенанта Мельцера. Я выслушал сообщение о боевой обстановке и о положении со связью, которая все еще существовала с 9-й армией, группой Штайнера и 3-й танковой армией. В 3-й танковой мне доложил об обстановке ее командующий генерал фон Мантейфель и полковник Пайснер. Больше было невозможно сдерживать наступление русских, не говоря уже о дальнейшем наступлении упомянутых войск на Берлин с целью его деблокады[149].

27 апреля я посетил штаб 12-й армии, где встретился с начштаба полковником Рейххельмом и начальником связи генерал-майором Вагнером, в прошлом начальником школы связистов в Галле. Состав выпускников школы поделили на две части. Одна была передана в 12-ю армию для формирования ее подразделений связи, другая – боевой группе под началом полковника Эттнера, командовавшего ранее пехотным полком. Он погиб в последние дни войны. Венк до сих пор сдерживал наступление американцев. Теперь он готовился к наступлению на Берлин тремя дивизиями, укомплектованными молодыми солдатами. 29 апреля они успешно продвинулись вперед и вышли к Ферху на озере Швиловзе, где разблокировали гарнизон Потсдама и 1 мая соединились с остатками 9-й армии. Чтобы дойти до Берлина, куда их призывали последние приказы Гитлера, силы были слишком слабы. Последние надежды на освобождение улетучились.

12-я армия и части 9-й армии 5 и 6 мая снова перешли через Эльбу и сдались американцам.

У нас оставались еще две попытки установить телефонную связь с Берлином. В условиях тяжелого положения с транспортом удалось переправить аэростат и баллоны с газом в Райнсберг. 28 апреля во второй половине дня аэростат поднялся при большой облачности с прибором радиорелейной связи на борту. Через зенитную башню зоопарка нам удалось связаться с рейхсканцелярией. Затем аэростат, из-за недостаточной наполненности газом и отяжелевший от дождя, был приземлен. При хорошей погоде газа хватило еще на один подъем, который начался около полудня 29 апреля. Под яркими солнечными лучами в 11 часов аэростат поднялся на 300 м. Сразу установилась безупречная связь с военным комендантом Берлина Вейдлингом. Он доложил Йодлю о боевой обстановке в городе и получил задания для рейхсканцелярии, пока связь не прервалась. Состоялось только несколько телефонных переговоров, о которых было заявлено ранее. В 12 часов появилась эскадрилья самолетов-штурмовиков русских, которая расстреляла аэростат, лопнувший с громким хлопком. Радист спасся, спрыгнув на парашюте.