— Это я допускаю, с этими его идеями вы скорее всего были несогласны. И я имею в виду другие его взгляды, которые вы целиком разделяли.

— Вы имеете в виду отношение к сталинским лагерям или к советской власти?

— Да, вот именно: вы вслед за Солженицыным занимали по отношению к нашему строю отрицательную позицию.

— Из чего вы можете сделать такой решительный вывод?

— Из того факта, что вы редактировали «Архипелаг ГУЛаг». Вы ссылаетесь на юридические тонкости, на то, что Воронянская, дававшая на этот счет показания, умерла и не может подтвердить свои показания. Да, она мертва, и, к сожалению, подтвердить ничего не может. Но у нас есть два ее письма к Солженицыну, в которых она прямо об этом пишет (показывает на папку, лежащую перед ней на столе).

— Этого не может быть. Ничего подобного она писать не могла.

— Именно так она написала, а письма — это уже юридический документ, и опровергнуть его нельзя.

— Повторяю, к «Архипелагу ГУЛаг» я отношения не имел и даже этой рукописи не читал.

— Читали, читали, и не только читали, но и исправляли слог автора. Мы это знаем и нисколько в этом не сомневаемся. Редактировать вы умеете, вы человек квалифицированный, это видно по вашей правке статьи Хейфеца и по вашей рецензии на эту статью.

— Вы неправильно называете рецензией черновые заметки, написанные мною по ходу чтения и так и оставшиеся в черновике; они даже не перепечатаны на машинке. Я не собирался их распространять, только записал для памяти отдельные мысли.

— Да, я знаю, это черновые наброски, но в них сказались ваши подлинные, тщательно скрываемые мысли. Например, Хейфец пишет в антисоветском духе о событиях 1968 года в Чехословакии, а вы еще добавляете: не только 1968, но 1956, не только Чехословакия, но и Венгрия.

— Вы неверно передаете мой текст. Я писал иначе. Я писал, что для Бродского и многих молодых людей его поколения не Чехословакия, а Венгрия оказалась особенно важной. Это были трагические события, когда столкнулись две вооруженные силы, и молодым людям его поколения положение представилось безысходным. Я хорошо знаю, как молодежь в те годы переживала эту трагедию, и в констатации этого факта ничего антисоветского нет.

— Настоящие комсомольцы сделали из этих событий другие выводы: их коммунистическое мировоззрение только укрепилось. Вы же пишете об антисоветской реакции на венгерские дела. Разве так должен оценивать события советский преподаватель? Насчет же того, что это частное письмо, лучше не говорить — вы помогали Хейфецу создать антисоветский документ для Самиздата. Это так же не частное письмо, как ваше «Воззвание к евреям, уезжающим в Израиль».