Чудовищная наша зеленая неопытность сыграла здесь свою роль. Ни в коем случае нельзя было признаваться. Признаваясь таким образом, я подводил Хейфеца, этого я тогда не понимал, и Миша этого не понимал, до чего же зеленые были — это просто поразительно! КГБ только и надо было — набрать как можно больше людей, которые это читали. Чем больше людей, тем крепче дело об антисоветской клевете и о распространении…

Потом Хейфеца увели, начали составлять новый протокол. Мне намекнули, что я теперь у них на крючке, потому что дал ложные показания, а за ложные показания полагается срок… После чего меня отпустили, причем перед тем, как выпустить, следователь попросил сделать автограф на книжке „Понедельник начинается в субботу“» (Стругацкий. «Я хочу говорить то, что я думаю…» С. 4).

С. 82

С. 82

И хлопцы, приведенные для гогота над диссидентами, тут, в зале суда, гоготали над судьей! Жаль, не увековечена эта беседа.

Последнее замечание отсылает к знаменитым записям Фриды Вигдоровой, стенографически воспроизводившей диалоги судьи и подсудимого на процессе Бродского. Эта запись попала на запад, ходила в самиздате и была опубликована, как только стало возможным (Вигдорова. Судилище. С. 26–31).

Бежать, бежать… Отсюда — туда. От давних знакомых — к дру гим, незнакомым. А от других, незнакомых, — куда?

Прозой записан «конспект» стихотворения «Бежать, бежать…» — Ст-19. С. 316.

Никогда не толпился в толпе.

Прозой записано стихотворение «Никогда не толпился в толпе…» — Ст-19. С. 154.

Позвонили из ленинградского Союза Писателей…