Сегодня первый сейдер (торжественный обрядовый вечерний ужин) еврейской пасхи. Невольно вспоминается момент отливания вина из рюмок, сопровождаемый упоминанием невзгод в Древнем Египте.

21 марта 1942 года

Несколько раз ходил на квартиру к брату на Садовой. Квартира вскрыта соседями и буквально разграблена. Замок с печатью сорваны, все вещи украдены, а легкая мебель: ширма, сундук, ящики от письменного стола, шкаф – разрублена на дрова.

Кое-что нашел у соседей и водворил на место. Наглые и беззастенчивые воры. Подал заявление в уголовный розыск. Но им не до этого. От хождения туда совсем устал.

У меня на Скороходова дела не веселей. Старушка-соседка и ее крестница умерли. Соседи переругались из-за дележки вещей.

22 марта 1942 года

На улицах толпы работающих людей. С крыш течет талая вода, на улицах и во дворах лужи. Где-то насвистывает синичка. Оживились воробьи. Лица людей освободились от шарфов и платков. День стал длиннее – люди меньше сидят при горящих коптилках, и лица менее черны и закопчены. Среди них можно встретить красненькие щечки, накрашенные губки. Люди извлекли приличную верхнюю одежду, от которой глаз давно отвык.

Огромная спекуляция дровами. Вязанка стоит 60–70 рублей. Мешок дров – 100 рублей. Последнее время милиция ведет борьбу, попросту отбирая дрова.

В городе расклеена масса объявлений. Люди меняют вещи на продукты и за бесценок распродают свое имущество. Своеобразные универмаги образовались последнее время возле булочных. Сюда приходят люди со своим скарбом, чтобы обменять его на хлеб. Тут можно встретить галоши и боты, чулки, крупу, масло, олифу, посуду, верхнюю одежду и пр. Сделка происходит тут же на пороге булочной: сговорились – вещь отдается новому владельцу, хлеб тут же съедается.

22 марта 1942 года

Чудовищные размеры приняли воровство и мародерство некоторых элементов, пользующихся неразберихой и занятостью карательных органов. Свои или чужие соседи взламывают сараи, крадут дрова, взламывают двери квартир, нагло грабят все ценное, присваивают себе и попросту продают и спекулируют. Редкая квартира уцелела от этой участи. Все это проходимцы на глазах у управдомов, у которых рыльце солидно в пушку. За это многих посадили, а некоторых пустили «налево», и поделом. Рынки полны людей и барахла, своего и чужого, ворованного. Эвакуируемые распродают за продукты, за бесценок ценные вещи. Достаточно сказать, что хороший концертный рояль или пианино можно купить за 1000–1500 рублей (то есть 3–4,5 кг хлеба). Идет колоссальная переоценка ценностей.