По делам отправился на верфь. Солнце уже успело кое-что [рас]топить. Большие поля асфальта на центральных улицах очистились от льда и подсохли. Приходит конец санкам, которыми так широко пользовались ленинградцы в эту зиму. Но тележек еще мало, и санки еще в ходу.

Вот дворник везет по Невскому два трупа. Они навалены друг на дружку и перевязаны веревками. Внизу труп женщины. Ее волосы растрепаны и волочатся по мокрому асфальту. Дворник устал. Он останавливается, достает кисет с табаком, садится на трупы и не торопясь, скручивает себе самокрутку. Не спеша докурив, дворник встает и продолжает свой путь к месту сбора трупов. Эта жанровая сценка вряд ли привлекает внимание прохожих. Горожане, к несчастью, на них слабо реагируют – привыкли.

9 апреля 1942 года

Был в поликлинике. Народу – тьма. Очередь грандиозная. У входа давка, крики и ругань. Некоторые больные голосят в полный голос. Врачи почти не выслушивают больных и сами изнервничались и издергались, и не мешало бы их самих подлечить. Посетителей много, получив продовольственные карточки, многие вновь садятся на больничный, а в конце месяца вновь выходят на работу, получают карточки и опять бюллетенят. Значительная часть не симулирует, так как нет сил не только работать, но и просто передвигаться. Я сужу по себе: пройти одну трамвайную остановку, подняться на второй или третий этаж – труд, требующий большого напряжения.

12 апреля 1942 года

Солнечно. Погода возбуждает весеннее настроение. Народ потянулся к солнцу, сидит на завалинках и греется. Малыши возятся с сухим песочком, ребята гоняются на самокатах, значит, силенки еще есть. На Невском народу жиденько. В такие дни, бывало, яблоку было негде упасть, широкие панели оказывались узки. Население заметно поредело.

Решил сегодня пригласить М. на второй филармонический концерт. Он давался составом филармонии в Пушкинском театре. В обычные дни там с четырех часов дает спектакли театр Музкомедии.

Люстры из зала убраны, горела одна всамделишная электролампа. Это для нас редкое зрелище. В зале пахло дымом и слегка слезились глаза. Публика сидела в пальто и в головных уборах в продолжение всего концерта. В центре зала стояли ящик с песком, бочка с водой, ломы, лопаты и колпаки для тушения зажигалок. Это были хорошо знакомые предметы.

Дирижировал К. И. Элиасберг, по-прежнему франтоватый, во фраке, хотя в зале и на сцене было довольно холодно. На сцене знакомые музыканты с исхудавшими и усталыми лицами, передвигающиеся с помощью палочек. Но оркестр по-прежнему стройно, слаженно и величественно звучит. Старые опытные музыканты не делают скидки на обстоятельства. В концерте приняли участие народная артистка С. П. Преображенская и заслуженный артист, лирический тенор В. Нечаев, тепло встреченные публикой.