Получается интересная картина. И в классической, и в неклассической рациональности ключевым регулятивом выступает сам субъект мышления и познания, свойства которого себе приписывает человек, «существо мыслящее». Убери его из классической парадигмы, согласно которой мир разумен и упорядочен, и этот мир рухнет.

Но если вывести его, субъекта мысли, из парадигмы неклассической рациональности, согласно которой мир не упорядочен, конвенционален и ситуативен, то он тоже рухнет, поскольку держится сугубо на событии и прецеденте самого акта мысли, осуществляемого этим субъектом.

Все бы ничего, но в таком случае не лишним будет спросить – а каков же тогда смысл введения этих парадигм, которые сами становятся конвенциями и условными установками мысли, зависящими от субъекта, полагающего эти установки? Может, стоит поискать иного типа ключевые регулятивы и установки? Или таков наш удел?

В своё время В. С. Стёпин и другие авторы ввёл представление о классическом, неклассическом и постнеклассическом типе рациональности [Стёпин 2009]. В. С. Стёпин полагает, что в классическом идеале строилось понятие идеального объекта как бы «самого по себе», изолированного от субъекта. При этом и сам субъект, и его средства исследования и описания, были элиминированы. В неклассическом идеале обязательно начинает присутствовать требование представить средства исследования, инструменты и методы, о чем свидетельствуют эксперименты и вероятностные модели в квантовой механике. В классической механике допускалась идеализация, то есть построение идеального объекта как данного, готового объекта с его свойствами, которые и предстояло исследовать. В квантово-релятивистской физике уже предъявлялось как необходимое требование (норма) обоснование того, какие средства и методы используются для получения тех или иных результатов при проведении эксперимента. А вот в постнеклассическом идеале, в современной науке, имеющей дело со сложными саморазвивающимися системами, в которые включён и сам человек, допускаются представления о «человекоразмерных» системах и объектах, и потому наука не может быть ценностно нейтральной.

В. С. Стёпин использует идею человекоразмерности, скорее, как метафору. В его логике как раз постнеклассика имеет дело с проблемой человекоразмерности. Полагаю, что Петров был ближе к правде, согласно которой именно классический идеал рациональности как раз и был человекоразмерен, мир был соразмерен человеку. А вот в неклассической ситуации всё более обозначается разрыв между миром и человеком. Сложные социально-технологические междисциплинарные конвергентные конструкты и системы все более не соразмерны человеку.