В основе этой циничной привязанности к польскому соседу и в желании использовать его для расширения государства, лежали территориальные интересы самого Фридриха. Восточная Пруссия была физически отделена от всех остальных владений династии Гогенцоллернов. Годами Фридрих надеялся исправить эту ситуацию, получив прибрежные земли польской Балтики, которые разделяли его страну. Осенью 1770 года дипломатические интересы Пруссии представлял его младший брат, принц Генрих Прусский, нанесший официальный визит в Санкт-Петербург. Этот маленький человечек с невыразительным лицом приехал в столицу неохотно, по требованию своего брата, чтобы помочь в реализации планов Фридриха по разделению Польши. Генриха, как и его брата, мало интересовали пышные церемонии, но он отличался наблюдательностью и быстро ориентировался в ситуации. Екатерина развлекала его банкетами, концертами и балами. Генрих чувствовал себя неуютно при роскошном дворе Екатерины, он был пунктуален и скрупулезен, и ситуация, в которой он оказался, тяготила его. Его бесстрастная манера держать себя и курносый прусский нос не способствовали его успеху при русском дворе. Но с Екатериной, которая также была немкой, он хорошо поладил.

К декабрю принц и императрица всерьез обсуждали предложение Фридриха о разделе Польши. Согласна ли Екатерина умерить свои территориальные амбиции в отношении поверженной Турции в обмен на польские территории? Екатерина размышляла над этим вопросом, наслаждаясь своими военными и морскими победами, но с неохотой шла на компромисс. В конце концов, Россия была единственной державой, которая вела войну с Турцией, именно она сражалась и побеждала турок. Более того, вложив столько сил и денег в польскую авантюру, она предпочла бы с помощью Станислава сделать всю Польшу сателлитом России. Однако, обдумав свое положение, Екатерина стала более уступчивой. Она поняла, что ни ее союзник Пруссия, ни Австрия, которая становилась все более враждебной, вряд ли позволят ей захватить обширные территории на Балканах за счет Турции. В глубине души она боялась, что Австрия и Франция могут вступить в войну в качестве союзников Турции; уже несколько месяцев Австрия и Франция посылали материальную помощь и военных советников польской конфедерации. Далее, она понимала, что давняя глубокая ненависть между католиками и православными в Польше могут привести страну к военному и финансовому истощению. Наконец, она знала, для многих русских, включая священников и последователей православной церкви, большой радостью станет извести о том, что Россия возьмет под свою защиту православных Польши, и этого будет достаточно, чтобы успокоить тех, кто хотел большего.